Федор Басманов. Его ссора с князем Дмитрием Овчиной-Оболенским, сыном погибшего воеводы, весьма известна. Князь крикнул Федору, по утверждению Карамзина: «Мы служим царю трудами полезными, а ты гнусными делами содомскими!» Шлихтинг передает этот эпизод деликатнее: «Попрекнул его нечестным деянием, которое тот обычно творил с тираном». Басманов пожаловался царю, и тот, вызвав Оболенского, собственноручно вонзил ему нож в сердце. Впрочем, по другой версии, отправил в винные погреба, где его убили псари. А на следующий день послал домой к Оболенскому гонца и очень «удивился», узнав, что тот не ночевал. Грозный не хотел выносить этот сор из царской избы.
Басманова, кстати, традиционно изображают весьма женоподобным, а у Эйзенштейна он даже танцует в бальном женском платье. Но это, скорее всего, не так. Грозный мог овладеть любой женщиной, и в этом случае его интересовал как раз мужчина. По отзывам некоторых современников, Басманов выглядел весьма маскулинно.
Также некоторые исследователи считают, что царь сменил достаточное количество любовников, отправляя каждого на казнь, когда решал покаяться в очередной «противоестественной связи». Так что их имена до нас практически не дошли. На склоне лет он приблизил к себе Богдана Яковлевича Вельского, который, по сведениям папского посла Поссевино, «полных тринадцать лет был у государя в фаворе и спал в его комнате». Сложно сказать, был ли он любовником царя. Здесь, как в анекдоте: «Ах, опять эта проклятая неизвестность». Но все-таки для Грозного грех содомский был лишь баловством – основным его увлечением оставались женщины.
Привидение царя, однако, появляется по поводам далеко не амурным. Первое упоминание о его появлении относится к 1812 году, и произошло это перед войной с Наполеоном, во время которой, как известно, Москва была сожжена так же, как и при нашествии крымского хана. Говорят, фигура Грозного металась в темноте по Петровке, словно пытаясь о чем-то предупредить. Но, увы, разговаривать с призраком царя желающих не нашлось.
В следующий раз Иван появился в 1894 году, перед смертью Александра III. В короткий период междуцарствия он появлялся весьма часто: бродил по Кремлю, стоял задумчивый на ярусах колокольни Ивана Великого, грозил в сторону Запада посохом с Кремлевской стены.
О явлении призрака Ивана Васильевича сообщает в своих дневниках Николай II. Он вместе с Александрой Федоровной видел призрак тирана в ночь перед коронацией. Описывает это видение и сама Александра Федоровна в письмах к родным.
Чем закончилось это царствование, все мы знаем, и Грозный желал, видимо, предупредить об этом своего отдаленного потомка и коллегу.
Видел Грозного и Сталин, незадолго до нападения на СССР фашистской Германии. Именно с предупреждением, полученным от мертвого царя (которому, впрочем, современный тиран не внял), по мнению многих, и связана такая тяга Иосифа Виссарионовича к древнему государю.
Появляется тень Грозного в отблесках пламени,
