им стать. Не хочет? Или не может?
– Нет, ты же проиграла. – Он видел, как ее плечи поникли, она опустила взгляд на траву.
На секунду ее стало жаль. На секунду! Но он вспомнил все женские хитрости и уловки. Его не провести.
– До полуночи еще много времени. Вечером у нас будет праздник, я тебя приглашаю принять в нем участие.
– Спасибо, не надо.
– Тогда я настаиваю, – кивнул он.
Нет, она не уйдет отсюда просто так.
– Ты не знаешь традиций испанских виноделов, а такая информация очень важна.
– Для Кейт не особо важна, – нахмурилась Элизабет, – а для меня – тем более.
С ней сложно. Кристиан выругался про себя. Может, отпустить ее и пусть катится ко всем чертям? В принципе, она расплатилась за укус и пощечину рабским трудом и атакой осы. Очень хотелось, чтобы она запомнила это надолго. Но что-то заставляло его удерживать ее на ранчо. Не хотелось ее отпускать. Хотя он был уверен: если она выйдет, то вернется сюда снова.
– Ты голодная?
Только сейчас, после этих слов, произнесенных тихим голосом, она поняла, что голодна. Еще очень хотелось пить.
Но пить и есть здесь она не будет.
– Нет.
Хитрая ухмылка коснулась его губ. Конечно, она врет, но не будет же он насильно ее кормить.
– Тогда иди и работай, сиеста закончилась, работники тебе помогут.
Элизабет уставилась на него большими ясными глазами, боясь понять смысл им сказанного. Опять работать? Она не ослышалась?
– А ты?
– А я немного отдохну, – произнес он так просто, будто издевался над ней.
Элизабет видела, как он открыл высокую калитку и направился к дому. Ну уж нет! Она не останется среди винограда одна. Она тоже работала и устала!
– Я не собираюсь вкалывать без перерыва, – возмутилась она и последовала за ним. – И я вообще работать не собираюсь.
Во дворе было по-прежнему тихо. Диего спал в гамаке, прикрыв лицо газетой, и кажется, ее реплика даже не разбудила его. Ну и команда на этой плантации! Конечно, им выгоден бесплатный труд, который она им предоставляет.
– Ты проиграла, Элизабет, договор, сама знаешь, дороже денег.
Крис шел к умывальнику, на ходу снимая одежду: сначала полетел на землю тонкий платок аскот цвета хаки, который прикрывал его шею, затем он начал расстегивать пуговицы на рубашке.
Элиза затаила дыхание:
– Что ты делаешь?
– Хочу умыться, – с толикой ехидства произнес он, и рубашка оказалась на земле.
Вот теперь она посмотрела на него, встречаясь с ним взглядом. Смотрела в лицо, боясь опустить взор ниже. Просто невольно любовалась изумрудным блеском глаз и молчала. А хотелось развернуться и бежать прочь. Пусть даже за калитку, где росли тысячи виноградных кустов. Лишь бы подальше от него. Но против своего желания взгляд все-таки опустился
