чопорных англичан. – Мне ходить во фраке?
Раздался смех Кристиана, он откинул полотенце в сторону. Эта бестия продолжает диктовать свои правила, уже готова нарядить их в элегантные костюмы и выгнать в поле.
– Тук-тук! – Приветливый голос Хейли заставил всех оглянуться.
Подруга с довольным видом подошла к ним поближе, держа в руках две коробки с пиццей. Элизабет даже почувствовала запах базилика и сыра. Как она хотела есть! Только сейчас вновь вспомнила об этом.
– А вот ему не надо одеваться, без одежды он услада для моих глаз, – пропела Хейли и свободной рукой провела по гладкой груди Диего, и Элизабет почувствовала тошноту.
Базилик и сыр отодвинулись на второй план.
– Боже! – внезапно вскрикнула Хейли, увидев кровь на губе Криса. – Это сделала Элизабет?
– Жаль, что не я, – откликнулась подруга, – не успела. С таким характером, как у этого виноградного барона, немудрено получать травмы каждый день.
– Слава богу, что у вас еще не дошло до рукоприкладства, – кивнула Хейли и поставила коробки на бочку. – Я принесла пиццу. Элизабет так долго не было, что я начала волноваться: не умерла ли она от голода.
Диего открыл коробку и вытащил кусок еще горячей пиццы. Есть после сиесты – это рай. Бог послал к нему ангела!
– Элизабет так просто не сломить. – Кристиан встал с бревна, понимая, что тоже проголодался.
Да, сегодня он много работал, было не до еды. Но хоть кто-то решил эту проблему за него. Он взял кусок пиццы и улыбнулся.
– Я обожаю пиццу. Все мое детство прошло за ее поеданием. Гавайская? Мексиканская? Не имеет значения, главное, что пицца.
Он откусил кусок, и тотчас между его бровями пролегли складки.
– Больно? – искренне всхлипнула Элизабет, а он изумленно перевел на нее взгляд своих удивительных глаз. Сейчас они казались совсем изумрудными.
– Нет.
Девушка тоже решительно схватила кусок. Кристиан Фернандес странный, как он мог есть пиццу все детство, если это не испанское блюдо? Может, он итальянец?
– И где прошло твое детство? – спросила она и осеклась: зачем ей это знать?
Через несколько дней она отсюда уйдет и больше никогда его не встретит. Такая информация излишняя. Нельзя забивать себе голову чужой жизнью.
– В Дубае.
А вот это уже интересно! Она даже перестала жевать. В Дубае? Перевела удивленный взгляд на подругу, но та кормила Диего и хохотала. Они ничего не слышали, увлеченные встречей.
– Кристиан, – прошептала Элизабет, – ты же не испанец.
– С чего ты взяла? – Он снова сел на прежнее место, но продолжал смотреть на нее. – Если я ощущаю себя испанцем, значит, я испанец.
– А детство провел в Дубае…
– Я родился там. И вообще, какая тебе разница?
– Никакой, – вставила она, – если ты не испанец, тогда вино твое не испанское.
– Я ведь не в Дубае его выращиваю.
– Ты
