центробанка, – отреагировал Керзон.
– Оп-ля! – Манана, не стесняясь, хлопнула себя по бедру. – Кредита возжелали. Да на него еще Второв полгода назад зарился. А денежек как не было, так и нет. Да и кто даст банкроту?
– А вот как раз банкротом обзываться не надо! – задиристым фальцетом выкрикнул Кичуй. Он вскочил и принялся раскачиваться рядом с Дерясиным. Так что оба стали похожи на два часовых маятника, – подлиннее и покороче. – Мы сами знаем все наши проблемы. Но мы не банкроты! Количество наших активов намного превышает объем долгов. – Пока превышает, – Осипян, прищурившись, затянулась.
– Почему, собственно, пока? – обиделся Игорь. – Да у нас одной забалансовой, «дочерней» собственности на миллиард триста долларей! Вам известно, что это такое? Или, может, прикажете краткий банковский курс почитать? Могу презентовать учебник.
– Игорь! – осадил Кичуя Рублев.
– Не, ну а чего она нас мордой по столу возит!
Под гипнотизирующим взглядом тестя он неохотно опустился на место.
– На этот раз у нас действительно есть уверенность, что кредит центробанка будет выделен, – заверил Манану Рублев, в ком на самом деле уверенности с каждой минутой оставалось все меньше. – Вопрос решается на самом высоком уровне.
– Хотелось бы верить, – Осипян с сомнением по-мужски цыкнула. – Но если все-таки откажут?
– Тогда мы используем иные возможности изыскать деньги, – отчеканил Дерясин с откровенным вызовом.
– Вот-вот, это уже теплее. Вот об этом, прошу, поподробней, – Осипян потянулась через стол, будто собралась ухватить Дерясина за горло.
Но тут из приемной донесся оживленный заливистый голос, и истомившийся в безвестности Рублев вскочил, ибо принадлежал этот голос заместителю председателя Центробанка Борису Семеновичу Гуревичу. Поднялся и Керзон: Гуревич когда-то начинал свою карьеру в банке «Возрождение», и с того времени они сохранили приятельские отношения. Раскрылись сразу обе дверные створки, и образовавшегося проема едва хватило, чтобы пропустить разбухшее тело. Керзон сокрушенно качнул головой: за полгода, прошедшие с последней встречи, Борис ухитрился еще располнеть. Впрочем, все взгляды тут же невольно сосредоточились на вошедшей следом эффектной спутнице Гуревича. Молодая, броско одетая, она шла, обмотанная шалью, выбрасывая ноги через передние разрезы в юбке и будто тем самым подгоняя приземистого Гуревича. Что-то очень знакомое угадывалось в ней.
– Извините за опоздание, – улыбаясь сконфуженной улыбкой, Гуревич подал пухлую ладонь Рублеву и Керзону, изобразил общий кивок всем остальным и уже собрался опуститься в подставленное кресло, но спутница его кашлянула предостерегающе, и Гуревич спохватился: – Да, позвольте представить, моя младшая сеструха, Ирина Холина. Вцепилась в меня клещом – возьми с собой. Хочет сделать репортаж о вашем банке. Как, Иван Васильевич, разрешите ей поприсутствовать?
Теперь
