на Воронич… А чтоб ее! Забыла.
– Царство ей небесное, как бы там ее ни звали! – сказал серьезно Заглоба.
– А второй раз он женился на панне Лащ.
– Я так и знал! Ну, и каковы же были последствия этого брака?
– Сыновья их перемерли…
– Никакая радость не долговечна на этом свете…
– А из четырех дочерей самая младшая, Анна, вышла за Езерковского, герба Равич, комиссара по разграничению Подолии; если не ошибаюсь, он был потом мечником подольским.
– Был, помню! – с уверенностью подхватил Заглоба.
– От этого брака, видите ли, родилась Бася.
– Вижу, как вижу и то, что она сейчас целится в окно из кетлинговского мушкета.
И действительно, панна Дрогоевская и маленький рыцарь были заняты беседой, а панна Бася развлекалась прицеливанием из мушкета. Увидев это, пани Маковецкая затряслась и запищала:
– Вы представить себе не можете, сколько мне хлопот с этой девушкой! Настоящий гайдамак!
– Если бы все гайдамаки были такие, я бы сейчас же к ним пристал…
– У нее на уме только оружие, лошади и война. Однажды вырвалась она из дому с ружьем на охоту за утками. Залезла куда-то в камыши, смотрит: тростник раздвигается, и что же она видит? Голову татарина, который камышами пробирался к деревне… Другая бы испугалась, а эта, бедовая, трах из ружья – татарин бултых в воду. Представьте себе: на месте! И чем? Утиной дробью!..
Тут пани Маковецкая затряслась и захихикала над приключением с татарином, а потом прибавила:
– И правду говоря, она спасла нас всех, так как шел целый чамбул. Вернувшись домой, она подняла тревогу, и мы с челядью успели спрятаться в лес. У нас так постоянно!
Лицо Заглобы выражало такой восторг, что он даже прищурил глаз на минуту, потом, вскочив с места, подбежал к девушке и, прежде чем она успела опомниться, поцеловал ее в лоб.
– Это от старого солдата за того татарина в камышах! – сказал он.
Девушка тряхнула своими светлыми волосами.
– А что? Задала я ему перцу?! – воскликнула она своим свежим детским голосом, который так не соответствовал смыслу ее слов.
– Ах ты, мой гайдучок дорогой! – сказал растроганный Заглоба.
– Ну что там один татарин! Вы их целыми тысячами рубили – и шведов, и немцев, и венгров. Что я в сравнении с вами, – таких рыцарей, как вы, нет во всей Речи Посполитой! Я это прекрасно знаю.
– Если ты такой воин, так мы тебя подучим работать саблей. Я уж тяжеловат стал, но ведь и пан Михал мастер.
В ответ на это предложение девушка подпрыгнула от радости, затем поцеловала пана Заглобу в плечо и, сделав реверанс маленькому рыцарю, сказала:
– Благодарю за обещание! Я уже немножко умею!
Но Володыевский был всецело занят разговором с Кшисей Дрогоевской и ответил рассеянно:
– Все, что только прикажете,
