из басни Эзопа «Черепаха и Заяц» – это подарок бывшего пациента. От шеф-повара с биполярным расстройством; она с нежного возраста, с одиннадцати лет, фантазировала, как поджигает предметы. На тринадцатый день рождения она подожгла весь гардероб своей матери: тлеющая «Шанель» превратилась в горку пепельных конфетти. Мне нравится смотреть на подставку, вспоминать, к чему привели бахвальство и самонадеянность зайца. Мораль истории: никогда не спать на работе. Особенно когда у твоего пациента-пиромана есть доступ к зажигалке.
Некоторые клиницисты утверждают, что эротизация дарения имеет глубокий смысл благодаря своей связи с либидо; что часто подарок олицетворяет любовь и привязанность, которые не всегда облекаются в слова. Даже Фрейд, упоенный своими теориями, считал, что первый интерес ребенка к фекалиям возникает потому, что он считает их даром, оставленным по настоянию матери, и через них проявляет свою любовь к ней. Дальнейшие озарения привели Фрейда к обнаружению подсознательной связи между дефекацией и ее отношением к охоте за сокровищами, но тут у меня возникает много вопросов. Возможно, иногда сигара – это просто сигара, подарок в своем буквальном смысле. А какашки – просто какашки.
Близится вечер, мои мысли обращаются к ужину. Неожиданный приступ голода вынуждает меня навести порядок в медицинских картах, напоминалках, почте, а также положить на место нож для открывания писем – тоже подарок, от Лукаса, выздоравливающего алкоголика, который каждый вечер в течение часа строго следовал ритуалу, порожденному ОКР[2], и упорно искал серийных убийц в ящике для столовых приборов.
«Но они же не плоские», – поддразнивал его я.
Лукас на это улыбался и закатывал глаза, а потом, прежде чем одиннадцать раз топнуть ногой в костюмных туфлях, признавал, что нуждается в контроле и что он страдает навязчивым неврозом.
Пять лет назад, когда умерла Клара, в один из дней ко мне заявилась Сюзанна, которая вообще редко баловала меня своими визитами. Доедая свой рогалик с солониной, она сказала, будто случайно оказалась рядом. Она оглядела мой кабинет и в шутку, с лукавым блеском в глазах, назвала его «Музеем реликвий мозгоправа».
«Папа, твои пациенты абсолютно везде! – воскликнула она. – На письменном столе, на стенах, на полках. Они даже в этой жалкой кухоньке! Ты хоть понимаешь это? Пора бы уже платить им!»
В тот раз я расхохотался – моя добрая смешная доченька. В полной мере ребенок своей матери, с такими же зелеными, как трава, живыми глазами и иссиня-черными волосами. В те дни ее широкие плечи поникли от горя. Помню, я еще долго улыбался – шутка дочери вынудила мышцы моего лица приподнять уголки рта, – хотя скорбел по своей жене. Ее смерть продемонстрировала, что я не могу больше игнорировать пустоту внутри себя.
Глава 2. Алекса Ву
Наверное, я умру от восторга. Серьезно. Причина: Элла Коллетт – лучшая подруга, искренняя и чистосердечная и, если судить по
Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) – заболевание, вызывающее навязчивые мысли, которые могут привести к компульсивным действиям.
