на день с расспросами, не болит ли у нее нога и не хочется ли посидеть и отдохнуть.
Как только Краш поняла, что Конец Света не за горами, то начала собирать рюкзак. Она отбирала и отбрасывала всё лишнее до тех пор, пока в рюкзаке не осталось только самое необходимое: одежда из многослойной «дышащей» ткани, которую можно компактно свернуть, продукты с долгим сроком хранения, бутылка для воды с фильтром, несколько блестящих накидок, которыми волонтеры укрывают марафонцев на финише (они легкие, как пушинки, сворачиваются в прямоугольник размером с колоду карт и при необходимости хорошо сохраняют тепло), мыло (она же не собирается становиться вонючкой, а раз больше четырех смен белья взять не получится, его придется иногда стирать), детскую присыпку и крем (потому что с надетым протезом культя потеет, и при длительной ходьбе можно натереть мозоль, а присыпка с кремом тут здорово выручают, так что без них ей это светопреставление не пережить, к гадалке не ходи), антибактериальный гель и аптечку, а также другое жизненно важное снаряжение.
«Просто удивительно, сколько всякой ерунды человеку требуется для выживания», – думала Краш, набивая рюкзак. И это только по минимуму – она не брала фотоальбомы или книги (ладно, всего пару книжек – апокалипсис переживать гораздо приятней в компании с Робин Маккинли) или другой хлам, который люди берут с собой непонятно зачем.
Краш нравились фильмы о Годзилле, и в старых версиях обязательно были эпизоды, в которых Годзилла разносит вдребезги какой-нибудь район, а люди удирают, погрузив в тележку буквально все свои пожитки. Там и мебель, и посуда, и всякий прочий хлам, и конечно, поверх этой кучи дитя в корзинке, словно о нём спохватились в последний момент: «Так, мамин чайный сервиз погрузили, может, ребенка тоже прихватить? Место еще есть».
Если бы Краш убегала от гигантского страшилища с радиоактивным дыханием, она бы не стала впрягаться в повозку с мебелью, а удирала во все лопатки в какое-нибудь укрытие как можно дальше от разбушевавшейся твари, как полагается здравомыслящим людям, за которыми гонится чудовище.
И она бы не стала убегать в ту сторону, куда идет Годзилла – еще один момент в этих фильмах, от которого она просто выходила из себя. Неужели нельзя свернуть поперёк пути чудовища? Ну хоть кто-нибудь метнулся бы в сторону и затаился, пока эта тварь не пройдет мимо.
Краш примеряла рюкзак с поклажей, пока не удостоверилась, что сможет выдержать его вес в длительном переходе. Когда у тебя протез, малейшее изменение веса может повлиять на то, как он сидит. Она понимала, что культя может опухнуть, особенно поначалу, и хотела привыкнуть к ходьбе с грузом за плечами, ведь поход намечается не на пару дней в выходные, а надолго, может быть, вернуться домой уже не доведется, хоть все остальные с ней не согласны.
Адам удивлялся, с чего это она начала постоянно пропадать в окрестных лесах, но она решила подготовиться насколько это возможно, и даже сверх того – к моменту отправления нужно быть
