он прекрасно знает, что я и где я. Обрадовался мне, как отцу родному, чуть ли не на шею кинулся. И столько о тебе порассказал дрожащим от праведного возмущения голосом… Категорически неправильно ты себя ведешь, с его точки зрения. Шляешься по злачным местам, где тебя в два счета могут спровоцировать, скомпрометировать и завербовать. Бдительность утратил напрочь. С подозрительными лордами в карты дуешься, с подозрительными французами виски тянешь, с подозрительными девицами лясы точишь. Мало того, с кабацкими проститутками водишься и деньги казенные на них спускаешь. Да вдобавок еще и его пытался заставить с означенными девками хороводиться – без сомнения, для того, чтобы вовлечь в свои махинации, избежав тем самым контроля с его стороны. Одним словом, по его глубокому убеждению, ведешь ты себя кругом неправильно и подозрительно, пора тебя останавливать, пока не сбежал ты, скажем, к янкесам, чтобы и далее без помех предаваться буржуазным порокам… Ты башкой не верти, я не сам все это придумал, я его полчаса слушал… Хорошо еще, что из-за специфики командировки у него нет возможности писать в инстанции, а то бы такую телегу на тебя накатал в сорок восемь адресов…
– С-сука, – повторил Мазур. – И откуда такие берутся?
– Воспитаны партией и Советским государством, родной, – ханжеским тоном произнес Лаврик. – Слышал бы ты, в каких формулировках это было изложено, какими словами – насквозь политически правильными, жемчужина к жемчужине… Талант пропадает.
– И за что мне это божье наказание…
– Он хороший специалист, – сказал Лаврик. – Потому его к вам и сунули. А все остальное… Ну, куда денешься? Должны быть на свете и такие вот, насквозь правильные, хотя лично я насчет подобных…
– Он ведь еще и дома писать примется, тварь такая, – сказал Мазур с философской покорностью судьбе.
– Уж это непременно, – поддакнул Лаврик. – Но тут, знаешь ли, вступают в игру прекрасно тебе известные нюансы… Времена, сейчас, конечно, не те, чтобы глупая писанина качественно ломала жизнь, однако это еще не значит, что обойдется совершенно без последствий, смотря к кому бумага попадет, кто решит, что решит… Не надо тебе разжевывать, сам знаешь, не первый год ножку тянешь. И тем не менее – ты опять-таки прекрасно знаешь – бывают ситуации, когда на подобные телеги внимания не обращают вообще. Называется эта ситуация просто: «Победителей не судят». Уловил?
– Еще бы, – сказал Мазур.
– Вы обязаны отыскать этот агрегат как можно быстрее.
– Мать твою, – сказал Мазур. – Мы можем быть хотя бы уверены, что эта штука – где-то здесь?
– А что, тебе этого не говорили?
– Говорить-то говорили… Но мало ли что? Помнишь операцию «Сахара»?
– Век бы ее не помнить, – с чувством произнес Лаврик. – Нет, тут совсем другое. Она есть. Где-то на дне. На глубину уйти никак не могла – аккумуляторные батареи разрядились, не дотянула бы до абиссали…
– Мы
