ж, разумно. На их месте я поступил бы так же. А вот Пригоршня так не считал:
– А где остальное? – возмутился он.
Энджи, сидевшая против света, ответила:
– У меня. Не хочу, чтобы вы видели маршрут и потом пошли туда без нас.
– Откуда у тебя карта? – поинтересовался я. – Ты, конечно, слышала о Картографе?
– Конечно, – кивнула она. – Я новичок в Зоне, но не настолько же. Это его работа, мне уже сказали.
Пригоршня завороженно смотрел на девушку, а она будто упивалась своей красотой: то головой качнет, откидывая блестящие волосы, то улыбнется, то глазами сверкнет – они у нее лучистые, светло-карие в оранжевую точку. Причем в ее движениях было не кокетство, а природная грация.
У меня резистентность к женским чарам, больше одолевало не желание обладать красоткой, а любопытство, к тому же надо было выяснить все до конца. Да, Картограф иногда помогал людям по непонятным причинам, но никто не видел его в Любече, практически на границе.
– Где ты ее взяла?
Девушка вопросительно посмотрела на Вика, тот махнул рукой:
– Рассказывай, пойду, покурю, надоела мне эта история.
– Вы не поверите, она попала ко мне случайно, – проговорила она полушепотом. – Я возвращалась в Любеч и как раз миновала… Знаете огромную помойку-выработку?
Сразу вспомнилась, как не так давно мы там чуть ласты не склеили. Пригоршня сказал:
– Да мы Зону всю исходили вдоль и поперек!
– Сразу за ней лесок, поляна, потом опять лес. Только вышла из лесу, слышу – стреляют, а я одна! Прилегла в яму, похожую на воронку, затаилась. Прямо возле меня прохромал человек в камуфляже, раненый в бедро. Обернулся, выстрелил по врагам, снял сумку, перекинутую через плечо, собрался сунуть под сосну, но увидел меня, бросил сумку мне и попросил найти его в баре «Жирный зомби» на следующий день в одиннадцать утра. Денег пообещал. И побежал дальше. Я уткнулась носом в хвою, капюшон пятнистый напялила, и не дышу. Вскоре рядом затопали натовцы.
– А с чего ты взяла, что это натовцы? – спросил я.
– Потому что наш не сказал бы: «He is bleeding, he won’t get too far away».
– И что это значит? – спросил Пригоршня.
– У него кровотечение, он не уйдет далеко, – перевел я, Энджи продолжила.
– Хорошо, на мне камуфляж был, прямо возле носа прошли и не заметили. Подождала, пока они затихнут, пересекут поляну и исчезнут из вида, вылезла и рванула прочь. Как и просил незнакомец, принесла сумку в условленное место, но он так и не пришел. Убили его. А в сумке оказалась карта, банка тушенки и пустой контейнер для артов.
– Как выглядел мужчина? – поинтересовался я.
– Высокий, лет тридцать пять на вид, смуглый, со щетиной… У него, вроде, один глаз был неподвижным, словно пленкой затянутым, и седая прядь на виске среди черных волос.
– Тю! Так то ж Бельмастый! – проговорил Пригоршня. – Химик, прикинь, а? Так
