по доске.
– Боюсь, мистер Уильямс, – снова заговорил учитель, – вы ошибаетесь.
– Нет, сэр, это вы ошиблись, – отозвался Питер. – Вот здесь…
Он показал мелом.
– …Так что, я просто продолжил за вами. А на самом деле должно быть так…
Питер стер последнюю часть выкладок физика, написал поверх другую формулу, зачеркнул только что написанное им самим, добавил еще одно действие и подвел итог. Казалось, мистер Тэлбот даже слегка сконфузился. Подойдя к доске, он внимательно проверил расчеты и пожевал губами.
– Ну-у, что же… – медленно протянул он. – Должен признать… вы оказались правы… на этот раз. Можете идти.
Питер направился к своему месту.
– За доблести я чтил его, но он стал властолюбив, и я убил его, – вполголоса проговорил он, оглядев класс, и подмигнул. Мистер Тэлбот, однако, расслышал. Он заулыбался.
– Это, конечно, похвально, мистер Уильямс, что вы цитируете Шекспира. Но было бы еще похвальнее, если бы на моих занятиях вы цитировали что-нибудь поближе к изучаемой нами науке. А тут у вас далеко не все в порядке, о чем красноречиво свидетельствует последняя контрольная.
Прозвенел звонок.
– Что ты мне написал? – спросил я, подойдя к Питеру, собиравшему свои тетради. Он махнул рукой.
– Теперь уже не важно. Собственно, как раз о том, что Тэлбот ошибся.
– Здорово ты его…
Обернувшись на голос, я увидел Эрика Чапмана, неожиданно оказавшегося возле нас. Питер явно не сразу понял, о чем речь, потом махнул рукой.
– А, ерунда.
– Слушайте, парни… – внезапно продолжил Эрик, посмотрев в мою сторону, потом снова перевел взгляд на Питера, – приезжайте на мой день рождения… В субботу… Буду очень рад вас видеть…
– Куда? – машинально спросил я.
– В наше поместье, – воодушевленно отозвался он. – Тут недалеко…
Мы с Питером переглянулись. Лично мне приглашение пришлось совсем некстати, и Питер, это я прочел на его лице, придерживался такого же мнения. Основания на то были вескими. Эрик Чапман, появившийся в нашем классе только той осенью, уже успел заработать определенную репутацию. Держался он надменно, все время бравировал своим богатством. То есть богатством своего отца, недавно купившего поместье Бэрринг-корт в семи или восьми милях от школы, откуда Эрика каждое утро привозил шофер на дорогущей машине. Так себя вести у нас было не принято. Хотя школа и была из тех, которые называют престижными, многих из наших одноклассников развозили на каникулы на крутых тачках, а за Вайолет иногда приезжал шофер ее дедушки, как-то само собой получалось, в школе мы были все равны. Как говорил Питер, мериться папами можно в детском саду, а теперь важно не кто твой папа, а кто ты. И вот с этим у Эрика возникали проблемы.
– …Будет круто, – продолжал тот, по-видимому, не заметив нашей реакции.
– Мы… подумаем, – уклончиво сказал я.
– Отлично! –
