хотишь? – предложил Егор, придвигая жестянку поближе к девушке.
– О, прошу прощения, эти конфеты давно засахарились, – резво подскочил к столу психиатр, – позвольте, я принесу вам другую коробочку – свежайших!
– О, нет нужды, мистер Кроненберг, – мило улыбнулась Алимпия, провожая глазами исчезнувшую в кармане врачебного халата жестянку. – Сегодня я свою порцию сладостей уже получила. Мне хотелось бы поговорить о Гекторе. Как он? Можно ли нам навестить его?
– Гм, – загадочно промычал Генрих, заправляя за ухо смоляной завиток. Подойдя к письменному столу, с явным удовольствием уселся в кожаное кресло, вытянул длинные ноги в сторону дивана. – К сожалению, сейчас Гектор вряд ли будет вам полезен. Видите ли, его возбужденная психика требовала незамедлительного успокоения и в сию минуту находится под воздействием нейролептиков. Баронет вяло реагирует на окружающих, больше спит. Седативный эффект препаратов положительно сказывается на его лечении, временно купируя остроту воспоминаний, неразрывно связанных с испытанным стрессом.
– Ну и чего мы тогда припёрлися? – задался вопросам Егор, разглядывая застрявший в шифоньере лоскут. – На штаны исподние глаза пузырить?!
– А хоть бы и на белье, – расплылся в довольной улыбке психиатр, лаская нежным взглядом обтянутые тужуркой бугристые мышцы Кравцова, – не желаете ли составить мне компанию на завтрашнем дефиле в галерее мадам Корнет? Вход по спецпропускам…
– Это чё такое, лепила?! – захлебнулся негодованием Егор, вырываясь из успокаивающих объятий девушки. – Ты меня чё?!… петушить собрался?!
– Пф-ф! – надул ароматные щеки Кроненберг. Невозмутимо приблизил породистое лицо к прищуренным глазам визави, тихо проговорил:
– Смею предположить, что вы, господин Краниц, слишком увлеклись народным творчеством в местах не столь отдаленных. Так сказать, углубились, прощу прощения за каламбур, корнями в испражнения земли нашей матушки, что не может не вызвать у меня резонного вопроса: каких кровей будете, майн херр?
Выпучив в бешенстве глаза, Егор едва ли мог говорить.
Пришлось Алимпии вмешаться в разговор:
– Генрих, будьте благоразумны! Вы с самого начала провоцируете Курта на необдуманные поступки. Вы, верно, проводите новые исследования. Дядя что-то говорил в связи с этим… гм… «Клинико-биологическое исследование инверсии психосексуальной ориентации у мужчин», если я не ошибаюсь?
– Браво, сударыня! – захлопал в ладоши психиатр, вскакивая с кресла. – Позвольте облобызать вашу ручку?
– И каков результат? – кокетливо спросила девушка, протягивая руку.
– О! К моему великому сожалению работа еще не закончена, и мне не хотелось бы преждевременно оглашать скоропалительные выводы. Вас удовлетворит такой ответ, прекрасная Алимпия?
– Вполне.
