косу. И словно говорит: «Ну что же ты, милая, я с тобой. Я никуда от тебя не денусь. Не кручинься, любимая…»
За окном стремительно темнело.
Митька на печи перестал беспокойно ворочаться, шумно вздохнул и сладко засопел. Убаюкал его несмолкаемый шум дождя.
– Вот и славно, – проговорила Таисия и чему-то тихонько улыбнулась.
Отдельные капли начали проникать сквозь ветхую крышу, наполняя редкими звуками тишину вечерней избы.
За окном неожиданно послышались тяжелые хлюпающие шаги. Неуверенный стук раздался у двери.
– Кто это там в такую непогодь? – женщина прошла в сени и осторожно открыла дверь.
Тут же ее обхватили крепкие мужские руки и прижали к груди.
– Отстань, окаянный, – беспомощно замолотила она маленькими кулачками.– Мужняя я…
– Да ты что, Таюшка, – прозвучавший голос показался до невозможности знакомым.
Женщина подняла голову, и отчаянный взгляд наткнулся на такое родное, почти забытое, лицо мужа.
– Феденька мой, – она всхлипнула и вдруг залилась слезами.
– Успокойся, моя родная, – Федор как мог бережнее обнял жену и повлек в горницу.
От промокшей шинели пахло костром, дымом и чем-то горьковато кислым.
«Порохом…» догадалась женщина.
– Родной мой, милый, – беспрестанно повторяла она.
Вдруг засуетилась.
– Раздевайся, я сейчас покормлю тебя, – она метнулась к печи, – Митьку бы разбудить…
Крепкая мужская рука перехватила ее на полдороге.
– Охолонись, – голос прозвучал несколько строго, – незачем мальца тревожить. Пусть поспит.
– Да как же? Батька приехал, а он будет спать…
– Пусть поспит, – возразил Федор, – я совсем ненадолго. Меня там, – он махнул рукой в сторону, – парни наши ждут…
– Какие еще парни? – вскинулась Таисия.
– Наши фронтовые, – терпеливо пояснил Федор, – Мне к ним еще вернуться надо… Давай просто побудем вдвоем.
Он нежно прижал Таисию к себе.
Женщина облегченно прильнула к нему, стараясь поглубже вдохнуть родной запах.
– Ужинать будешь? – с робкой надеждой спросила она.
– А как же, – усмехнулся он и сбросил промокшую шинель на лавку, – Тащи все что есть.
Она счастливо рассмеялась.
– Тогда иди мой руки… А то Митька тоже постоянно об этом забывает…
– Я не забуду…
Шумно заплескалась вода, сверкающими брызгами разлетаясь в свете горящего фитилька. Ради дорогого гостя Таисия не поскупилась и вытащила дорогие свечи.
– Корми, – Федор по-хозяйски уселся за столом.
Еще не остывший чугунок снова появился на столе.
Таисия всплеснула
