мне дурно. Упаду головой вниз, страшно закричу, он прибежит спасать меня. Все, решено!»
Она ниже наклонила головку и уже пыталась оттолкнуться ногами от пола, как кто—то схватил ее за попку, сжал в крепких ладонях и шепнул:
– Ну, поздравь меня!
Это прикосновение ладонями к таким местам было так приятно и так неожиданно, что Зоя от испуга, рванула в обратную сторону и очутилась в объятиях Андрея. Теперь она липла к нему не только роскошной грудью, но и тем местом, которое хранило в себе так много непонятного и тайного, но которое так звало к раскрытию этой тайны, что у Зои роса выступила на лбу.
– Я загадала, – сказала она.
– Что ты загадала моя цыпочка? – спросил Андрей.
– Я загадала: если ты ко мне поднимешься сейчас, ты – мой. Мой и только мой. И вот ты пришел… ты возьмешь бутылку вина?
– Я возьму две, – пообещал Андрей.
– И куда мы пойдем?
– Ко мне.
– У тебя дома – никого?
– Никого.
– Тогда это судьба, – сказала Зоя. – Поехали.
5
В тот вечер Зоя домой не вернулась. Никандр Иванович поднял всю милицию на ноги. Все улицы города были прочесаны, все вечеринки, все кафе и рестораны просмотрены, но Зои нигде не было. Родители не заснули до утра.
– Это работа американской разведки. Они вычислили нашего ребенка. Они мне мстят. Но я не сложу оружия, я буду бороться с врагами советской власти до конца. Великий Сталин скончался и теперь у них развязаны руки. Шиш, не выйдет, господа.
Валентина Ивановна, рыдая, упрекала мужа в том, что он и не думал обеспечить дочери охрану, ну хоть какую—нибудь охрану в такое сложное для страны время.
– Э, ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках, – набычился Никандр Иванович. – Приставлять охрану к дочери значит сразу высвечиваться, кто она такая и чья она дочь. Тогда бы ее похитили сразу сотрудники ФБР, посадили на самолет и увезли в Штаты, а так, она, бедняжка, еще наверняка на территории Советского союза.
– Никандр! тогда действуй! Перекрестись перед Феликсом Эдмундовичом и вперед, – посоветовала Валя мужу.
– Я это и собираюсь делать, а ты находись у телефона и жди новостей.
В телефонном аппарате что—то тренькнуло, хозяйка бросилась снимать трубку с криком: это она, Зоянька моя дорогая, но в телефоне больше не было гудка.
– Телефон отключили, беда! Это провокация. Заговор! Ох ты, головушка моя бедная! Пиштолет при тебе? Сюда могут ворваться. Никандр, готовность номер один! Немедленно отправляйся к начальнику Шкирия, он все знает, а я закроюсь в ванной.
– Мужайся, жена партизана! А, впрочем, ты в партизанах не была, ты на Кубани отсиживалась, оттого ты и дрожишь, как осиновый лист. Смотри, как партизан встречает опасность.
Никандр Иванович вскочил, выхватил
