style="font-size:15px;"> – Был бы, не рвалась бы на танцульки.
– Что ж! сегодня кого—нибудь закадришь.
– А я не одета. Что делать? домой ехать целый час с гаком, что делать, а?
– Я тебе ничем помочь не могу. Пропусти последнюю пару, тогда успеешь.
– О, это мысль. Я прямо сейчас. Прогремит звонок на перерыв, и я сбегу. Встретимся прямо здесь у входа, идет?
– Пусть будет по—твоему. Только не опаздывай.
– Ну, Стела, Если на десять минут задержусь, не уезжай без меня, ладно.
– Ладно, клуша. Но долго ждать не стану.
Зоя за короткий период зарекомендовала себя не с самой лучшей стороны. В отличие от других студентов, не вела конспект ни по одному предмету, зачеты и экзамены сдавала по несколько раз, а последний только при помощи папы. Правда, преподаватели, в отличие от учЖенелей средних школ, были более независимы и на угрозы чиновника в милицейских погонах реагировали вяло, а то и вовсе не придавали им значения. Зоя это чувствовала и считала себя несчастной.
– Ну, пап, что они на твои звонки не реагируют? Когда ты нацепишь погоны генерала? пора бы уж. Ты сдвинь это БуХСС с мертвой точки и тогда тебе сменят погоны. А то прямо издевательство какое—то. По три раза сдавать один и тот же зачет! да это офигеть можно. Голова болит от этих зачетов.
– Ты бы, дочка, больше сидела за учебниками, а то щляешься со всякими чуваками, как ты их называешь.
– Ты меня не любишь, папуль. Какая я несчастная, я чувствую и знаю, если бы у тебя был сын, ты бы к нему по—другому относился, – всплакнула Зоя и тыльной стороной ладони стала размазывать слезы по лицу.
Это размазывание слез по лицу и поразило Никандра. Когда—то в молодости он делал точно так же.
– Ладно, дочка, – сдался папочка, – я открою тебе секлет: представление на звание енерала уже послано в Москву, так что погоны скоро появятся на моих плечах, и тады я навещу твоего ректора, будь он неладен. Он ить в партизанах не воевал, советскую власть не зачичал. Придется ему напомнить об этом.
Зоя прямо расцвела. Она достала из шкафа самое лучшее платье, долго крутилась перед зеркалом и все спрашивала:
– Как я выгляжу, мама?
– Ты куда собралась, дитя мое.
– Секрет, мамочка.
Никандр выглянул из своей спальни.
– Ты красавица у меня, дочка. Гляди, шоб я не подымал милицию города на поиски.
– Пап, мы далеко живем от центра. Я добираюсь полтора часа до дома. Хоть бы машину за мной прислал.
Но папа не слышал. Он уже лежал на диване на правом боку, поглаживал отвисший живот, подложив под голову том Ленина. Он всякий раз пытался познать великое учение, но то, что накарябал его кумир, решительно не понимал. И всякий раз думал: да, высота, глубина, не понять простому смертному. Вот получу звание енерала, тогда
