капала на воротник прекрасного одеяния, пока один из его людей не узнал его.
"Генерал, заключенные сбежали и причинили много вреда!”
“Судя по всему, это еще мягко сказано.”
Он быстро позвонил Кемалю, командиру гарнизона и нескольким старшим офицерам, требуя объяснений.
Кемалю, размахивающему автоматом Калашникова АК-47, чтобы показать, что он в какой-то мере владеет собой, не нравилась перспектива сообщить эту новость генералу, но у него не было выбора.
"Генерал, это сделали женщина и американские спасатели! Они удивили нас. Три американских вертолета обстреляли нас!”
Амир почти потерял дар речи, узнав об этой колоссальной неумелости. “И что же ты сделал, идиот?”
"Мы отстреливались от вертолетов, генерал, но у них было больше огневой мощи." Поняв, что Амир собирается выстрелить ему между глаз, он добавил: "Эта женщина, Кеджал, помогла им бежать, но я думаю, что мы убили ее!”
Амир поднес руку к бедру, где обычно пристегивал пистолет, и вспомнил, что одет не по такому случаю. Он бы пристрелил несчастного солдата, но ограничился ударом в лицо, от которого тот покатился вниз по лестнице.
“Где эта женщина?!" потребовал он ответа.
"Они забрали ее с собой на вертолете, генерал." Кемаль, все еще лежа на спине, поднял руку, чтобы защититься от нового удара. Генерал пнул его ногой.
“Почему я проклят с такими евнухами, как ты?" Потом он снова пнул его ногой.
Амир повернулся и пошел вверх по лестнице, обратно в свой номер, чтобы одеться. Он не хотел признаваться в этом самому себе, но Кеджал была ему небезразлична. Она была холодна как лед, упряма и обижена. Он сломил ее дух и заставил служить ему и приходить к нему в постель, когда ему вздумается. Он наслаждался ее враждебной и презрительной пассивностью. Это усиливало его чувство доминирования-навязывать ей свое тело по желанию, без притворства ласки и прелюдии. Он чувствовал ее молчание и неподвижность, когда овладевал ею, наслаждаясь мыслью и чувством, что он просто использует побежденных, чтобы доставить себе удовольствие, не испытывая потребности отвечать взаимностью. Тем не менее, он привык к ее присутствию и начал наслаждаться ее красотой и элегантностью. В конце концов он надеялся достичь взаимопонимания, когда она согласится с тем, что то, что случилось с ее семьей, не было такой уж ясной ситуацией. А теперь она пропала из - за каких-то неграмотных бездарей и ... этой вероломной американской шлюхи. "Это моя вина", - подумал он. "Я должен был изнасиловать эту сучку на месте, без поверхностного притворства соблазнения."
Он промыл рану на голове, надел форму, надел кожаный ремень с оружием в кобуре и принялся убирать беспорядок снаружи. Быстрыми шагами он осмотрел повреждения, приказал похоронить убитых и отправил раненых в ближайший госпиталь, надеясь, что тот все еще стоит.
После переустройства комплекса он созвал совещание персонала в своем кабинете.
