Ладно. А то я боялась, что тебе не понравится. Только не говори, что это не важно, потому что мы в разводе. Кстати, насчет последнего… Это ты просто так ляпнул? Или делаешь мне предложение?
– На полном серьезе. – На сей раз он ответил, не раздумывая. – Ты – самая сексуальная женщина на всем белом свете. Я тебе это уже говорил.
Она покраснела от удовольствия и обняла его. Макушкой она доставала ему до подбородка и на миг уткнулась лбом ему в плечо. Он погладил ее по голове, но она отстранилась, взяла его за руку и потащила в спальню.
Теперь, расставшись, они разговаривали о чем угодно, кроме главного. Он понятия не имел, есть ли у нее любовник – или любовники? Она и не подозревала о его связи с журналисткой.
Квартиру он оставил за собой – так решила она, сочтя “аморальным” заставлять его переезжать, тогда как для нее найти новое жилье было проще простого. Он присел на край кровати и, не сводя с нее взгляда, принялся расстегивать рубашку.
Он обожал смотреть, как она раздевается. Как изгибается, дотягиваясь рукой до пуговицы и “молнии” на юбке, как играет бедрами, высвобождаясь из узкой юбки. Некоторая нарочитость движений свидетельствовала о том, что она прекрасно видит, какими глазами он смотрит на нее, и получает от этого удовольствие. Покосившись на него, она аккуратно повесила юбку на спинку стула и начала по одной расстегивать пуговицы на блузке, спускавшейся до ее округлых, красиво очерченных бедер. Его в одну секунду охватило горячее, почти болезненное желание. Сейчас он изменит Марион. Интересно, уменьшает ли его вину тот факт, что изменит он ей со своей бывшей женой?
– Ты сегодня какой-то странный, – сказала она. – Что-то случилось? Что-нибудь особенное?
– Сразу две вещи, – ответил он. – Странное преступление. Убили молодую женщину. Мне нечасто приходилось чувствовать себя до такой степени беспомощным. Убийца неизвестен. Мотив неизвестен. Спокойная замужняя женщина. Счастливый стабильный брак. Мужа с нервным стрессом отправили в больницу. И все-таки я уверен, что убийство – преднамеренное. Судя по всему, раскрыть его будет очень трудно.
Он умолк и некоторое время в тишине продолжал расстегивать рубашку.
– Бедняги, – наконец произнесла она. – Как ты думаешь, у нее был любовник? Или у него – любовница?
– Будем искать, но сам я в это не верю. Мне кажется, они любили друг друга.
– А вторая вещь?
– Я свалял дурака. Ударил подозреваемого.
– Он подаст жалобу?
– Вряд ли. Дело не в этом. Просто со мной уже много лет не было ничего подобного.
– А что он натворил?
– Ограбление. Нанесение тяжких побоев. Изнасилование.
– Ничего себе. Я отпускаю тебе этот грех. Он что, тебя спровоцировал?
– Нет. Во всяком случае, не действием. Просто распустил язык. Сам не знаю, как это произошло. Я даже сообразить ничего не успел. Потерял самоконтроль.
– А
