словно пробуя его имя на вкус. – Ты так красив и был так заботлив со мной. Встретимся ли мы с тобой ещё раз?
Анна бодро выпрыгнула из кровати и отправилась на утреннюю пробежку, а потом, неспешно позавтракав, на работу.
Всюду, вдоль оживленных магистралей и тихих зелёных переулков, улицы заполняло солнце. Шёл только март, но солнце уже прогревало землю, обещая скорую весну. Птицы звонким щебетом приветствовали тепло, серые утки выползли из зимних укрытий и весело сновали по воде туда-сюда, мужчины, идущие навстречу, улыбались Анне. Она приветливо улыбалась им в ответ и шла дальше. Она была разочарована своими романами, оставшимися в прошедшем времени, и пока не горела желанием вновь отдать своё сердце другому. Отвергнув несколько ухаживаний, она осела в своем одиночестве, впитывая неожиданную свободу, оставаясь в бессонные ночи одна, ничем и никем не отвлекаемая от своих размышлений. И чем больше было свободы в её жизни, тем сильнее и глубже становилась её тоска по несбывшемуся.
Работа в издательстве шла своим чередом. В воздухе стоял бодрый запах кофе, корректоры стремительно перемещались между отделом верстки и принтерами, внося последние правки в готовящийся к выходу номер. Журналисты выстроились у окна, весело обсуждая прошедший вчера благотворительный бал.
Софи уже ждала Анну за её столом.
– Здравствуй, дорогая, – весело приветствовала её подруга. – Надеюсь, тебя задержал дома внезапный и бурный роман с белокудрым красавцем?
– Красавец был, но только темноволосый, – таинственно улыбнулась Анна. – А вот в постели меня задержали красивые несбыточные сны.
– Расскажешь по дороге, а сейчас вперёд, нам пора отправляться на съемки.
И Софи увлекла Анну за собой, оставляя после себя на рабочем месте еле уловимую дымку сладких духов и приключений.
Софи было тридцать два года. Великолепная высокая блондинка, она работала фотографом и помыслить себя не могла без светской жизни. В её огромной квартире, выходившей всеми окнами на одну из центральных набережных, всегда бурлил праздник, всегда были гости. Софи любили и ненавидели, смертельно завидовали – равнодушных не было. Брошенные любовники угрожали ей самоубийством, новые поклонники бросали к её ногам цветы и свои судьбы. Иногда Софи пропадала неделями, про неё пускали самые неправдоподобные и нелепые слухи, а когда она возвращалась в свет, становилась ещё красивее, ещё обаятельнее – и злые языки прощали ей все тайны. Анна любила Софи за её неистребимый гедонизм, жизнерадостность и стремление брать от жизни всё.
– Дорогая моя, – встревожилась Софи, выслушав рассказ Анны о ночной встрече. – Во-первых, тебе надо меньше гулять одной по ночам, это опасно, а во-вторых, твой незнакомец прекрасен, он не потребовал с тебя ничего взамен за глинтвейн и отправил домой в целости и сохранности.
Анна рассмеялась. – Ты знаешь, сейчас, при дневном свете, происшедшее этой ночью кажется таким романтичным.
