style="font-size:15px;"> Скай почувствовала, как слезы жгут ей глаза. «Они влюбляются, – подумала она. – Это происходит на наших с Адамом глазах». И она порадовалась не только за своего брата, но и за Эйден.
Обед продолжался. Лакеи подходили, предлагая новые кушанья. Появилось блюдо с мелкой жареной форелью, каждая рыбка была уложена на водяной кресс-салат, и треска, залитая сливками и приправленная хересом. Был подан вкусный откормленный каплун, поджаренный до золотистого цвета и начиненный яблоками, сухарями и каштанами; утка с хрустящей темной корочкой под вишневым и сливовым соусом, нога ягненка, обложенная маленькими поджаренными луковичками; три ребра отличной говядины, которую сначала обваляли в каменной соли, а потом зажарили в собственном соку; большой слоеный пирог с кроликом из темной муки, испускающий ароматный пар из проделанных отверстий в верхней корочке. Была подана миска свежего салата-латука, тушенного в белом вине, и еще одна миска с тушеной морковью. Вместе со сливочным маслом был подан свежеиспеченный хлеб, глазированный яйцом.
– Ваша Эрвина замечательная кухарка, если сумела приготовить чудесный ужин за такой короткий срок, – заметила Скай.
– В кладовой всегда много припасов, – сказала Эйден. – Мы мало веселились в последний год жизни моего отца. Но до этого никто не знал, кто может появиться у нашего порога. Это могли быть какие-нибудь родственники отца из Лондона или путешествующие купцы, которые имели дела с нашей семейной компанией. Гостеприимство отца было общеизвестно. Он и моя мать любили общество. Эрвина всю мою жизнь прослужила кухаркой в этом доме, а до нее здесь служила ее мать. Мы не так легко меняем наши привычки здесь, в Перрок-Ройял.
Все ели с аппетитом, дамы, может быть, чуть меньше, чем джентльмены, хотя и Скай, и Эйден любили хорошо поесть. Потом в зале появилась сама Эрвина с серебряным подносом, на котором стоял затейливо украшенный небольшой свадебный пирог, увенчанный сахарными женихом и невестой. Толстая кухарка сияла широкой улыбкой, сама получая удовольствие от своего искусства. Она смело подошла к столу и поставила свое подношение перед Конном и Эйден.
– Мег сказала мне, милорд и миледи, что у вас не было времени как следует отпраздновать свадьбу, и свадебного пирога тоже не было, потому что вы поженились в спешке. Мы любим вас, миледи, и хотим, чтобы вы помнили ваше свадебное торжество, хотя уже прошло несколько дней. – Потом она поклонилась, и выражение лица Эйден сказало ей, что хозяйка очень рада.
Но первым заговорил Конн:
– Ты прекрасная женщина, миссис Эрвина, и очень чуткая. Двор – удивительное место, но ни я, ни миледи не могли по-настоящему отпраздновать нашу свадьбу до тех пор, пока мы не приехали домой, в Перрок-Ройял, к ее слугам, которые являются нашей семьей. Благодарю всех вас!
– О конечно, Эрвина! Благодарим тебя от всей души, – только и смогла выговорить Эйден, которая была потрясена заботой кухарки.
Конн увидел, что в зале собрались большинство слуг, и крикнул Билу:
– Вина
