справа барменша уронила поднос с бокалами. Раздался грохот бьющегося стекла, посетители за столиками заулюлюкали.
– Терпеть не могу, когда так делают, – сказал я.
– Роняют посуду?
– Заостряют внимание на ошибке.
– На ошибке?
– Я говорил не о…
– Ладно. – Она сжала мне пальцы. – Я дала тебе шанс объясниться, но ты сменил тему. Впрочем, уже не важно. – Она взяла свои вещи и встала. – Спокойной ночи, Эйдан.
Девушки обычно улыбаются мне скупо, будто приберегают настоящие улыбки для других, но Кэтрин была не такая.
Она всегда улыбалась искренне. А я ей всегда лгал.
Я тоже встал, но она уже шла к двери, постукивая каблуками. Потом обернулась:
– Остаешься?
– Да, пожалуй, – сказал я, надеясь, что она вернется за столик.
– Передай моей подруге, что я сегодня уже не приду.
– Молоденькой блондинке?
Она кивнула.
– Да, ей. Знаешь, лучше тебе искать работу в другом месте. Может, тогда больше повезет? – Она повернулась и ушла.
Редкий случай, когда она пыталась со мной поговорить. Надо было сказать ей что-то другое. Приятное.
Часом позже Изабель Росситер в чуть задранной юбке прошла через бар в женский туалет. Бармен вернулся пятью минутами раньше и теперь, как и остальные мужчины в зале, таращился на нее. Изабель вышла из туалета, робко огляделась и пристроилась у другой барной стойки, которую не обслуживал ее новый приятель.
Похоже, сделав свое дело, он велел ей не отсвечивать.
Барменша принимала заказы других посетителей, намеренно избегая обслуживать несовершеннолетних. Несколько минут Изабель неловко жалась на стуле, потом встала и отрешенно пошла вдоль стойки. Вытерла нос, достала телефон и сделала вид, будто читает сообщения. В зале было прохладно, но лицо Изабель блестело от пота. Она явно была под кайфом.
Завидев ее, бармен прервал оживленную беседу с посетителем, демонстративно заявил, что где-то подтекает, и ушел в подсобку. Изабель напоминала ребенка, который потерялся в супермаркете.
Собеседник бармена повернул к ней багровое, одутловатое от выпивки лицо инфарктника. Словно бы невзначай свесил левую руку с барной стойки, коснулся бедра Изабель. Она вскинула на него взгляд. Инфарктник приложил ладонь ей к уху и что-то сказал. Ей семнадцать. Ему под шестьдесят. Изабель удивленно сморщила лоб, отступила на шаг и покачала головой. Потом скупо улыбнулась, словно говоря: «Нет, спасибо».
«Ничего, перебесится», – подумал я.
В юности я тоже считал, что секс и деньги – половина успеха. Медленными скользящими шагами Изабель направилась к выходу. Краснорожий протянул руку и задрал ей подол. Посетители одобрительно загикали. Изабель одернула юбку и пошла дальше.
Я снова уставился на свое кривое отражение в бокале. Потом неторопливо встал из-за стола, нарочно медлил, надеялся, что Изабель уйдет. Но нет, она стояла на тротуаре и смотрела, как парок от ее дыхания тает в воздухе.
– Изабель! – окликнул я.
