увидели здание в криминальном районе, все раскрашенное бандитскими граффити. Это было совсем не то место, которое обещало веселые походы в школу. Поэтому отец повез меня в школу «Эмерсон» в Вествуде. Это было классическое калифорнийское средиземноморское здание с роскошными лужайками, цветущими деревьями и американским флагом, гордо развевающимся на ветру. А еще там везде разгуливали разгоряченные тринадцатилетки, снующие туда-сюда в облегающих джинсиках.
– Чего бы это ни стоило, я хочу учиться здесь.
Все, что потребовалось, это выдать бел-эйровский адрес Сонни Боно за мой домашний. Конни променяла моего отца на Сонни, который недавно разошелся с Шер. Но все остались в дружеских отношениях, а я познакомился с Сонни в свой предыдущий визит. Собственно, с адресом была его идея, так я и поступил.
Теперь было нужно понять, как добираться до школы. Если бы я пользовался городским автобусом, то получалась прямая линия – 4,2 мили по бульвару Санта-Моника, но проблема была в том, что RTA бастовали. Мой же отец определился со своим режимом: вставать поздно, ложиться поздно, быть под кайфом большую часть времени, круглосуточно развлекать женщин – он не собирался становиться мамочкой и отвозить и забирать меня. Зато каждый день он оставлял на кухонном столе пятидолларовую купюру на такси в одну сторону. Возвращение домой было уже моей задачей. Чтобы помочь с этим, он купил мне скейт Black Knight. Итак, я ездил на скейте или автостопом или шел четыре мили до дома, исследуя Вествуд, Беверли-Хиллз и Западный Голливуд.
Практически за весь первый день в «Эмерсон» я так ни с кем и не подружился и был серьезно обеспокоен этим. Все казалось новым и пугающим. Перейдя из маленькой школы на Среднем Западе, я не очень-то преуспевал в предметах. Но в конце дня был урок искусства, и там же обнаружился первый друг – Шон, чернокожий парнишка с ясными глазами и широкой улыбкой. Это был один из тех моментов, когда ты просто подходишь к кому-нибудь и говоришь: «Хочешь быть моим другом?». «Да, я буду твоим другом». Бум, и вы друзья.
Походы в гости к Шону стали приключением. Его отец был музыкантом, и это оказалось для меня в новинку – отец, который ходит в гараж, чтобы репетировать с друзьями.
Мама Шона была настолько заботливой и любящей, насколько можно себе представить. Она всегда приглашала меня зайти и угощала разной экзотической едой. Я же вышел из мира, где никто не интересовался кухней и не разбирался в ней. Мое кулинарное бытие состояло из белого хлеба, «Велвиты»[4] и говяжего фарша. А они ели йогурты и пили странную жидкость под названием кефир. Там, откуда я родом, пили «Танг» и «Кул-Эйд»[5].
Но дружба – это улица с двухсторонним движением. Я научил Шона новому воровскому методу, который изобрел в том семестре и назвал «столкновением». Я выбирал жертву, шел ей навстречу и сталкивался, стараясь силой удара прийтись на нужный мне предмет. Это могли быть бумажник или расческа, всякая всячина, обычно не дороже нескольких долларов, то, что было у большинства детей.
Мое недружелюбное
