до нас. На аудиенцию пришли еще человек двадцать и каждый требовал внимания.
– Боюсь, что для второго «либо» я слишком мягкосердечная. – Призналась Ляля, когда мы вышли на улицу.
– Ты подумала, он имел ввиду, смертный приговор? – Я сам допускал более широкую трактовку недоговоренной фразы.
– А что с ними еще можно сделать? – Удивилась она. – Пригрозить, сказать, что так делать нельзя?
– Я не знаю, память можно стереть и оставить их в родном мире. – Предложил я.
– Ты умеешь стирать память? – Язвительным тоном спросила Ляля.
– Ну, нет, только вместе с человеком. Но можно найти кого-нибудь, кто умеет.
– Я считаю, что второе «либо» подразумевало любой способ, который поставит крест на извращенных действиях недоиномирца. – Вступил в дискуссию Антош. – По обстоятельствам. Но не стоит забывать, что нам присущ гуманизм.
Мы добрались до дома, громко дискутируя по дороге о моральных аспектах будущей работы. По дороге нас остановила охрана из могучих «австралопитеков» и предложила вести себя немного тише, чтобы не нарушать общественный порядок. Глядя на него, мне вдруг пришла интересная идея.
– Послушай друг, а почему среди жителей Транзабара так много ваших представителей? Вы случайно не коренные жители этого места? – Спросил я у него.
Ляля незаметно шлепнула меня под спину, а змей закатил глаза. Им совсем не хотелось иметь дел с представителями этой профессии, память о которых оставила у них не самые приятные моменты.
– Нет, мы не из этого места. – Ответил начальник патруля, отличимый от остальных набедренной повязкой иного цвета. – Нас привел сюда один иномирец, Вертиног, чтобы спасти от глупого сражения, на которое нас вел полководец Гульбулькуль.
– Гульбулькуль? Почему оно было глупым?
– Мы не знали про миры, думали, что воюем с захватчиками наших земель, оказалось, что он водил нас в другие миры и заставлял сражаться с войсками, для которых эти миры были родными. Выходило, что это мы были агрессорами. Нас погибло очень много, но Гульбулькуль говорил такие пламенные речи, что мы ему верили. Но в один день, нас просто увели от него и привели сюда. Потом, все было, как у всех. Вернулись назад не многие, но те, кто овладели искусством перемещения, вернулись в Транзабар.
– А где этот Гульбулькуль сейчас? Вертиног его схватил?
– Не знаю. Думаю, он сбежал, чтобы набрать новую армию. – Воспоминания заставили патрульного передернуть плечами. – Вы так больше не шумите, ладно? – Мягко попросил он.
– Ладно. – Пообещали мы хором.
Дома мы снова занялись тем, что стали выяснять, по каким вещам можно понять, что в этом мире есть злоупотребляющий умением иномирец.
– Отторжение. – Неожиданно произнес Антош. – Они не смогли пройти эту стадию. Не пройдя путь до конца, они не познали гармонию всех миров. Так что, в любом мире, кроме родного, должно существовать напряжение от их присутствия.
