Витя чихнул. От испуга Гришка дёрнулся и выпустил запал. Поджига с грохотом выстрелила прямо в пень. В тот же миг порох на пне взорвался, трубки и гвозди разлетелись в разные стороны, Витя завопил, повалился на землю и закрыл руками глаза.
– Витя, Витя, что с тобой? – испуганно закричал Гришка. – Покажи, покажи! – он бросил свою поджигу, попытался оторвать руки брата от его лица.
Но Витя, скрючившись на земле, только сильнее прижимал ладони к лицу и стонал. Ему казалось, что веки горели, полыхали пламенем. Огненная вспышка застыла перед глазами, и белый свет, невыносимо яркий, со страшной болью проникал прямо в его мозг, пытаясь просверлить голову насквозь, испепелить её. Тонкий, противный звук, будто от писка гигантского комара, стоял в ушах. Ладони тоже горели, словно глаза прожгли их своим огнём. Витя почувствовал на губах солёный вкус крови.
Серёга тоже наклонился:
– Что с ним? – спросил он Гришку, кашляя от едкого дыма.
– Не видишь, что ли?! – рявкнул тот.
– Это твоя поджига выстрелила.
– Какая разница?! Он глаза потерял! – закричал Гришка. – Мы оба виноваты! Его надо спасать!
– Да пошёл ты, – бросил Серёга. – Я – домой, разбирайся сам со своим молокососом, – он развернулся и направился из леса.
На ладонях Вити показалась кровь. Гришка с силой рванул руки Вити на себя. Лицо младшего брата было чёрным от копоти, глаза – зажмурены; слёзы, кровь и копоть смешались в одно чёрно-красное месиво.
Витя закричал:
– Не надо! Свет!
Гришка испугался, его затрясло, он отпустил руки брата и закричал что есть мочи:
– Стой!
– Ну, чё те? – Серёга остановился на краю поляны.
– Надо врача! Быстро!
– Где я те врача достану-то? – ответил тот.
– В сельсовете! Беги в сельсовет! У них телефон есть!
Серёга смотрел не на Гришу, а куда-то вдаль, в лес.
– Ну прям щас, – равнодушно сказал он, – разбежался, на хрен мне ваши проблемы! По мне и так ментура плачет. А с вами меня и посадить могут, – он развернулся и продолжил путь из леса.
Гришка, обезумев, схватил валявшуюся на земле поджигу, вскочил, в два прыжка догнал Серёгу, поймал его за шиворот и, трясясь от ярости, приставил поджигу к лицу пдростка. Тот оцепенел.
Медленно, сквозь сжатые зубы, Гришка процедил:
– Это мой брат. И если ты, падла, сейчас же не побежишь в сельсовет, я тебя убью. Прямо здесь. Усёк?
И без того бледное, лицо Серёги побелело.
– Да усёк я. Чё ты разбушевался-то?
– Если не вернёшься с врачом через полчаса, из-под земли тебя достану.
– Да сказал уже, что схожу. Убери поджигу, – ответил Серёга, но не пошевелился.
Гришка медленно отпустил его ворот и отвел поджигу от лица.
– Мы дойдём до края леса. Покажешь врачу дорогу.
