опять побелел Такай, – они все домой побежали…
– Пойду собак спущу во дворе, да жердь потолще на калитку повешу.
– Зачем?– удивился мальчик, вцепляясь руками в лавку.
– Испугались все, и значит, их родные вскоре прибегут сюда. Страх он такой… Не поймешь, на что людей толкает.
Кара сбегала во двор, вернулась, и так же быстро закрыла дверь в дом, и закрыла изнутри и ставни на окнах. Проверила, крепко ли всё закрыла, подергав засовы. Свет пробивался теперь лишь в отверстия в ставнях, и в горнице стало сумрачно.
– Свет, свет, я вижу свет! – закричала Эльга, смотря на луч, проходящий сквозь отверстие в ставне. Она приподнялась, и села на лавку, держалась за нее левой рукой, боясь упасть, а правую выставила вперед, перед собой, стараясь рассмотреть свои пальцы.
– А больше не вижу…
– Скоро все пройдет, – сказала ведунья, присаживаясь рядом с девочкой, и погладила ее по волосам, стараясь успокоить, – скоро, до ночи излечишься, все будешь видеть, как раньше.
– Точно? – с надеждой спросила Эльга.
– Конечно.
Но тут раздался сильный грохот на улице, удары в калитку, и послышались крики:
– Открывай, знахарка, где ведьма у тебя прячется?
– Это кого они ищут? – удивилась девочка, уставившись в стену дома слепыми глазами.
Грохот продолжался недолго, раздался топот десятков ног во дворе и, вот, выломав калитку, уже стали ломиться в дверь дома. Глухие удары в ставни, от брошенных камней раздавались снова и снова. Сначала раз или два, а затем будто град замолотил в окна. Вдруг раздались крики, и грохот ударов в дверь стих, и не слышалось больше и криков во дворе.
– Наверное, Семеро явились, – успокаивала детей знахарка, сидевшая с ними рядом, – Все волхвы племени, а может, и вождь, наш Умбевар с старейшинами пришли,– и поцеловала обоих в лоб, да стала укладывать косу Эльги, что бы ее успокоить, что бы девочка не дрожала больше.
Внизу опять раздался стук, но уже тихий, а потом повторился снова и снова. Такай схватился опять за свой нож за сапогом, но не обнажал лезвие- дурная примета без нужды нож доставать. Кара спустилась, и поднялась уже в сопровождении восьми взрослых мужчин.
– Привет тебе, Кара, – поздоровался вождь, – зашли к тебе, посмотреть, как живешь. Без приглашения, не обессудь, – и он натянуто улыбался, и как бы случайно обвел горницу взглядом. Его глаза остановились на Эльге, сидевшей на лавке. Знахарка потом всю жизнь вспоминала, как изменилось лицо Умбевара от загорелого до молочно-бледного. Но тут вошли Семеро волхвов Варты, с резными посохами в руках. Ургабаз, Ратаг, Силк, Атамас, Пуруша, и Нурчат с Респом. Все Семеро из Избранных племени пришли в дом ведуньи.
– Ей на Алатырь надо, – сразу же заявил старший из них, Ургабаз, – и он присел рядом с девочкой, посмотрел на ее лицо и глаза, – скоро она уже видеть будет. Не надолго это, но много сил потратила на излечение.
– Точно, – пробурчал Ратаг, – не сомневайся, Умбевар,
