притона собрала мои волосы на затылке в тугой пучок, промазала лоб клеем, а после натянула на гудящую голову парик.
─ Как настоящие! ─ Она взбила каштановые пряди. ─ И купаться можно, и танцевать, и, если потрогает кто, ни о чём не догадается.
Далее женщина нанесла на моё лицо тонну грима и предложила воспользоваться цветными линзами.
─ Твои глаза очень яркие. Раз увидев, уже не забудешь.
─ А папин сынок меня видел.
Мадлен хитро подмигнула.
─ И пусть. Вот только узнать всё равно не сможет.
В довершение образа, я получила чулки в крупную сетку, лифчик странной конструкции, увеличивший размер моей небольшой груди номера на два, короткое прозрачное платьице, напоминавшее ночную сорочку, и вульгарный оранжевый полушубок.
Я размышляла, что обуть, когда жрица на пенсии открыла огромную коробку. Белые лакированные ботфорты на нереальной шпильке.
─ Последний штрих.
Вытерпев всё, что со мной творили, я, наконец, решила поспорить.
─ Да я стоять на них не смогу. А мне бегать придётся.
Натянув орудие пытки, я продемонстрировала качающуюся берёзку, но понимания ни в ком не нашла.
─ А в чём ты идти собралась? В кроссовках? ─ Съехидничал Мишаня.
─ Нет, босяком. ─ Влил свою ложку дёгтя Валерка.
Осторожно, чтобы не поломать конечности, я переместилась к огромному зеркалу в углу и открыла рот. С той стороны на меня смотрела незнакомка. Тёмно-каштановые волосы, карие глаза, обрамлённые длинными, как у куклы, ресницами. Тяжёлые румяна и губы винного цвета старили меня лет на пять. А фигура? Это была не моя фигура!
─ Какой кошмар!
Мадлен надулась, а Валерка почесал затылок.
─ Да, в общем, и ничего. Во всяком случае, среди девчонок выделяться не будешь.
─ Ага. ─ Подхватил Мишка. ─ Тебя в таком виде мать родная не узнает, не то, что…─ Он осёкся.
При слове «мать», я почувствовала острую боль в груди. Кажется, началось. Мой защитный механизм разваливался, обнажая кровоточащее сердце. Я сжала руки в кулаки так, что ногти впились в ладонь. Не раскисать! Ещё не время!
─ Ну, ну, детка! Не нужно плакать. Реснички отклеятся. ─ Мадлен обняла меня за плечи.
Валерка махнул рукой.
─ Эх, Стеллка, дуй, умывайся. Пошло оно всё к чёрту. Всё у нас не по-людски как-то. Давай лучше за стол сядем, мамку твою помянем.
─ Нет! ─ Я резко повернулась к охраннику. ─ Она не умерла. Она живёт вот тут и тут. ─ Мой палец коснулся сначала груди, а потом головы. Я не готова поминать её.
─ Всё. ─ Мадлен хлопнула в ладоши. ─ Пора собираться. Давайте возьмёмся за руки и пожелаем друг другу удачи!
Особняк Седого располагался в десяти километрах от столицы. Прежде, чем попасть внутрь, нам пришлось преодолеть два поста
