не останавливаясь. Неожиданно выбежавший Квакин подскочил к нему и прошептал:
– Леонид Альбертович, вы все правильно сказали, так то типу красиво. Мысленно я с вами, вы… Дебил! – закричал он, увидев вышедшего Тинина. – Хамло, так про своих…
Усмехнувшись, Леонид отодвинул Бориса Борисовича, вышел из здания банка и сел в свою «Ауди», потрепанную временем и российскими дорогами. Странно, но на лице Подболотова не было ни благородного негодования, ни ледяного презрения, ни скорбной усталости – выражений лица, которые всегда тесно связаны с бессмысленно-благородными взрывами темперамента. Леонид всегда помнил этапы человеческого развития по Бальзаку:
1.Ба,ба!
2.Ах,ох!
3. Ой,ай!
4. Фуу!!!
5. Тьфу…
и уже лет пятнадцать как дошел до высшей пятой стадии.
– Рабы рейтинга, – презрительно произнес он и остановил машину, понимая, что как минимум час придется созерцать пробку. Открыв портфель, он нащупал там папку с рукописью московской содержанки банкира Изи, Надежды Дурниловой. Более чем солидная раскрутка постепенно принесла свои плоды – первый шедевр «Тигрица и море крови» был абсолютно убыточным, второй – «Чудеса в бюстгальтере» просто бесприбыльным, но третий – «Колбаса в изюме» дал небольшую прибыль, так как книжонки мадам Дурниловой уже примелькались подобно многочисленным заводским бракам «Фабрики звезд». Четвертое повествование самокритично именовалось «Чепуха в решете».
– Поэпатажничать напоследок, что ли, – задумчиво оглядел рукопись Леонид, потом посмотрел на надолго застывшее стадо серых «джипов», «мерседесов» и «жигулей» и, с риском для жизни и особенно бумажника развернул «ауди» в сторону издательства под символичным названием «Абжурд» – абсурд через «ж».
Пройдя мимо двух гогочущих тинэйджеров, изображавших охранников, Леонид пошел уже проторенною тропой в кабинет главного редактора. Он уже разговаривал с ним по поводу «Тигрицы» и о редакторе мог сказать строками Пушкина «Златая цепь на дубе том, и днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом».
Из кабинета редактора доносились крики. Подболотов с интересом прислушивался.
– Почему? – возмущенно-надрывно спросил мужской голос, по тембру и повышенной эмоциональности принадлежавший, видимо, молодому автору.
– Нерентабельно, – сухо ответил голос главреда Эдуарда Эрастовича Дубовика.
– Плохо? Бесталанно?
– Нет плохих и хороших авторов, молодой человек. Есть авторы востребованные, а есть невостребованные. Вашу философию и лирику читать не будут.
– Шекспир, по-вашему, невостребованный автор?
– Шекспир очень хорошо раскручен. Вот мы на обложке «Киллера – любовника депутата» поместили томик Шекспира в луже крови – рейтинг продаж вырос на двадцать процентов! А ваш томик, господин Цветаев, в лужу крови положу – кто купит? Вот вы раскрутитесь, создайте имя – тогда посмотрим!
