никогда не видела такого крупного оленя. Вообще сроду не встречала настолько огромных животных, если не считать драконов.
– Драконы не животные, – поправил ее Татс. Он шел впереди, а Тимара следовала за ним. Они бесшумно передвигались и говорили вполголоса.
Девушка тихонько рассмеялась:
– Тогда кто же они?
– Они драконы. Точно так же, как и мы не животные. Они умеют говорить и мыслить. Между прочим, именно это отличает людей от зверей.
Тимара замолчала на какое-то время, осознавая услышанное. Она не была уверена, что согласна с этим заявлением.
– Похоже, ты уже думал об этом прежде.
– Да, представь себе. – Татс низко нагнулся и придержал ветку. – Став хранителем Фенте, я уже на третью ночь призадумался: кто же она такая? Точно не домашний питомец, но и на дикое животное, и на птицу тоже не похожа. Равно как и на ручную обезьянку, которых собиратели используют, чтобы те приносили им фрукты с самых высоких веток. Да и меня никак нельзя считать ее слугой, пусть я и делаю для нее много чего: добываю еду, удаляю из глаз паразитов, чищу крылья.
– Ты уверен, что не слуга ей? – спросила Тимара с кислой улыбкой. – Или даже не раб?
Он вздрогнул, услышав это слово, и она напомнила себе, с кем говорит. Мать Татса продали в рабство в наказание за совершенные преступления, так что он родился уже рабом. Возможно, он не сохранил воспоминаний о неволе, так как был совсем маленьким, когда его освободили. Но Татс рос с татуировками на лице и сознанием того, что из-за этих отметин многие люди судят о нем предвзято.
Они подошли к низкой каменной стене, увитой плющом. За ней было несколько разрушенных хижин. Деревья росли внутри и вокруг них. Тимара обшарила их взглядом, а Татс сразу двинулся дальше. Развалины домов в лесу встречались так часто, что стали уже привычным делом. Не будь Синтара так голодна, Тимара осмотрела бы их в поисках чего-нибудь полезного. Кое-кто из хранителей находил в разрушенных жилищах части инструментов, головки молотов, лезвия топоров и даже ножи. Те, что были сделаны Старшими, не затупились даже столько лет спустя. На сломанном столе сохранились чашки и осколки разбитых тарелок. Что бы ни уничтожило Кельсингру, это произошло внезапно. Жители не успели даже собрать свои пожитки. Кто знает, какие диковинки можно обнаружить в развалинах? Но голод ее драконицы давил на сознание Тимары, словно кинжал, приставленный к спине. Нужно будет вернуться позже, когда будет больше времени. Если Синтара вообще хоть когда-нибудь позволит ей заняться своими делами.
А Татс, оказывается, все-таки решил ответить на вопрос Тимары:
– Я не раб Фенте, потому что делаю все совсем не так, как это стал бы делать раб. Пожалуй, это больше похоже на заботу о маленьком ребенке. Я горжусь тем, что могу сделать ее счастливой, и радуюсь, когда навожу красоту, полируя ее чешуйки. Это такое удовольствие – положить перед Фенте кусок мяса или большую рыбину и ощутить, как хорошо моя девочка себя чувствует, насыщаясь.
– Это
