хотя не так уж я им и мешал – сидел тихо у себя в комнате, читал или смотрел телевизор, и меня часами не было видно и слышно. А может, именно это им больше всего и мешало. Я все сильнее отгораживался от них, и у меня на то имелись смягчающие обстоятельства. А главное – я ничем не был им обязан! Но ни одна отговорка на свете ничего изменить не могла, от поездки в лагерь было не отвертеться… По правде сказать, меня это скорее устраивало. Мы с Тьерри и Брижит почти никогда никуда не ездили. Лето укладывалось в схему «телевизор-книжки-интернет». Даже для такого идейного одиночки, как я, июль и август стали тянуться до бесконечности долго.
Так вот, в тот февральский вечер, вернувшись из лицея, я оказался дома один на один с каталогом. Довольно толстым перечнем лагерей по всей стране. Я быстро пролистывал худшее: каньонинг, верховая езда, походы, квадроциклы, парусный спорт… Задерживался на лучшем: театр, кино и аудиовизуальные искусства, цирк и даже ролевые игры.
Я на такое и не надеялся!
Уже загнул угол страницы и облизывался в предвкушении. Ролевые игры в средневековом замке, в Оверни. Все, что я люблю. А потом открылась эта подлянка на странице 37: парусный лагерь на острове Морнезе, семнадцать дней. «Самый солнечный из англо-нормандских островов», – заманивала реклама. Наставники, прошедшие специальную подготовку. Под руководством отца Дюваля. Двадцатипятилетний опыт. Размещение в палатках. Участие каждого в жизни коллектива. Увлекательные игры. Каждый день плавание под парусом в Ла-Манше.
Я чуть не выронил из рук каталог.
На программу – парусный спорт и участие каждого в жизни коллектива – я едва взглянул. Меня поразило одно-единственное слово. В самое сердце.
Это было неминуемо, неизбежно.
Морнезе!
Мое прошлое. Моя история.
Моя незавершенная история.
Мог ли я тогда догадаться, что надо было выкинуть проклятый каталог в мусорное ведро? Разодрать его на страницы, а потом сжечь их, одну за другой, в дядиной пепельнице?
Мог ли я себе представить, что, выбрав этот лагерь, сам, добровольно, без малейшего принуждения открываю дверь урагану лжи, который за несколько дней сметет все, в чем я был уверен, от безобидных фактов до самых прочных убеждений.
И все же, даже если бы я обо всем догадывался, даже если бы заподозрил самое худшее, думаю, поступил бы точно так же.
Потому что мне надо было встретиться лицом к лицу с правдой, какой бы невероятной и неприемлемой она ни оказалась.
4
Конная полиция
Симон Казанова, двадцати пяти лет от роду, выполнял на острове Морнезе увлекательные обязанности молодого сотрудника по обеспечению безопасности на дорогах. Поначалу он был в восторге, получив эту работу в Нормандии, на берегу моря, на весь туристический сезон, пусть даже она имела мало общего с его будущей специальностью – он изучал публичное право.
Симон заменял большую часть муниципальных служащих
