и претворению этого разумного решения в жизнь ничто не мешало – вот именно, пока. Загранпаспорт с мультивизой лежал в ящике письменного стола, на номерном счете в офшоре хранилась сумма, достаточная как для открытия нового дела в любой точке мира, так и для скромного, но безбедного праздного существования на протяжении долгих десятилетий. Словом, все было в порядке, вот только…
Он вздрогнул, как от выстрела, услышав телефонный звонок, в тишине пустого дома прозвучавший как гром с ясного неба. Подавив продиктованное нахлынувшей паникой желание бежать сломя голову куда глаза глядят, Виктор Яковлевич снял трубку.
– Лисовский? – прозвучал в наушнике знакомый глуховатый голос. – Новости слышал?
– Да, – сглотнув, ответил он.
– И что думаешь?
– Думаю, что вы втравили меня в поганую историю, – набравшись смелости, сказал Виктор Яковлевич.
– Не надо валить с больной головы на здоровую, – возразил собеседник. – Если бы кое-кто поменьше заглядывался на не достигших половой зрелости мальчиков, ничего бы не было – ни развода, ни этой поганой истории…
Лисовский издал протестующий звук – то ли кашель, то ли писк, то ли мычание.
– Что ты блеешь? – пренебрежительно произнес голос в телефонной трубке. – Не бойся, эта линия не прослушивается. Так что возьми себя в руки и скажи для разнообразия что-нибудь конструктивное.
– Конструктивное? Да что тут скажешь? Надо рвать когти – я лично иного выхода не вижу.
– А его и не существует, – успокоил его собеседник. – Так что ты все правильно придумал. Действуй, дружок.
– А…
– А я со своей стороны обещаю забыть о твоем существовании. Все компрометирующие тебя материалы, включая фотографии и видеозаписи, уже уничтожены. Ты абсолютно свободен. Как говорится, сделал дело – гуляй смело. Мы с тобой теперь связаны одной веревочкой, так что дальше держать тебя на крючке мне не резон. Уезжай – желательно далеко и надолго…
– В Верхнюю Бурунду, – горько пошутил Лисовский.
– Я бы не советовал, – серьезно ответил собеседник. – Это, брат, не надолго, это – навсегда… А впрочем, как хочешь. С вами, извращенцами, всегда так: нипочем не угадаешь, что вам придется по вкусу. А вот чего я действительно не советую, так это тянуть время или, упаси бог, пытаться извлечь выгоду из информации, которой ты владеешь. Просто собирай чемодан, и чтобы через час-другой духу твоего не было в Москве. А лучше – в России. И – молчок.
– Даже диссидентам при Советах давали больше времени на сборы, – движимый духом противоречия, сказал Виктор Яковлевич.
– А ты не диссидент, ты – вор, педераст и педофил, – хладнокровно поправил голос в трубке. – Впрочем, как знаешь. Только имей в виду, что совет директоров уже инициировал расследование – пока служебное и негласное, но это, надо полагать, ненадолго. Копнут раз-другой,
