нужна, – ответила за всех Марина, – только, Максим Андреевич, когда Артём придёт, мне тоже надо будет выйти.
Бондаренко внимательно посмотрел на подростков. Бледный Коваль, Сычкова с пунцовыми ушами и Марушкина с опухшим от слёз лицом сидели, как на иголках. Да уж, явно случилось что-то серьёзное. Хотя, с другой стороны, он, как классный руководитель, должен был узнать о проблемах подшефных учеников первым. Раз ему никто ничего не сообщил, значит, у ребят проблемы личного характера.
Но тогда при чём здесь директор?
Решив не забивать голову лишними проблемами, Максим Андреевич начал урок. А минут через пять понял, что толку от этого никакого – подростки не слушали совсем.
– Так. Может, расскажете, в чём дело?
– А скажите, вам нравится Инесса Геннадьевна? – Марушкина заговорила первой, хотя Коваль старательно на неё зашикал.
– В каком смысле? – Биолог подобного вопроса никак не ожидал.
– В прямом. Не в смысле, как женщина, а как человек. – Ирина выжидающе смотрела на учителя, не обращая внимания на угрожающие жесты Славки.
– Она мой непосредственный начальник. Я не могу обсуждать, нравится она или не нравится, – начал было Максим, потом увидел, как разочарованно вытянулось лицо ученицы, и торопливо добавил, – но скажу честно, я очень рад, что через две недели её здесь не будет.
Реакция оказалась совсем не та, на которую рассчитывал.
– Как не будет? Почему? – Ахнула Сычкова.
– Вы же знаете, Инесса Геннадьевна временно исполняла функции директора. Основной её задачей было выбрать главнокомандующего. Она всё это время присматривалась к коллективу, и теперь должна предложить в райисполком кандидатуру. Или несколько. Как мы, учителя, поняли, у неё уже есть претенденты. Правда, нам не сообщали, кто. Но через две недели директором станет кто-то из наших преподавателей.
– Катастрофа. – Марина схватила себя за пылающие уши. – Мы зря испортили кабинет!
– Да что случилось-то? Вы можете внятно объяснить? – Бондаренко разозлился. Эти тайны мадридского двора стали раздражать.
Ответить дети не успели. Вернулся Семашко. Не обращая внимания на учителя, школьники наперебой стали задавать вопросы. Артём отмалчивался, опасливо поглядывая на Максима Андреевича. А тот секунд десять просто сидел, смотрел на учеников и обалдевал от их наглости. Потом пришёл в себя и стукнул кулаком по столу:
– Так, хватит! Артём, на своё место! Марина, тебя ждёт Инесса Геннадьевна, вперёд!
Макс поднялся и свирепым взглядом обвёл класс. Подростков проняло, и они затихли. Марина, у которой в глазах плескалась паника, молча вышла из кабинета.
– А теперь я хочу услышать, в чём дело. Немедленно.
Несколько секунд оставшаяся тройка собиралась с мыслями. А потом все заговорили одновременно. После грозного окрика оратор остался один – Коваль. Периодически в повествовании проскальзывали
