и профессий. Приверженность сионизму перестала представлять для подавляющего большинства из них какую-то общественную ценность. Мотивы репатриации отличаются от исследуемых нами 1960-1970-х гг. и во многом связаны с желанием большей профессиональной и личной самореализации.126 Вместе с тем на общем фоне стала заметной группа людей, которая репатриируется в Израиль по причине неприятия политики нынешнего российского руководства, невозможности ощутить себя психологически комфортно в этих условиях.
Таким образом, советская / российская алия в Израиль, чья история началась еще в XIX в., выглядит сложным и многослойным явлением. Вместе с тем нельзя не признать, что подавляющее число репатриантов обладало ярко выраженной активностью, повлиявшей и продолжающий влиять на всю социально-экономическую жизнь Израиля. Оказавшись в этой стране, они сумели продвинуть свои социальные, политические и духовные интересы, что способствовало развитию общего социально-культурного и духовного процессов в этой стране.
Как было показано выше, волна эмиграции и репатриации евреев из СССР с конца 1960-х и и на протяжении всех 1970-х гг. имела принципиальные особенности, достойные того, чтобы посвятить ей самостоятельное исследование.
Важнейшее различие между этой и более ранними волнами еврейской эмиграции и репатриации заключалось не столько в количественных показателях процесса, сколько в качественном составе его участников, а также в мощном резонансе, который он получил в мировых СМИ. Эта волна, на фоне всех предыдущих, отличалась наиболее высоким образовательным и профессиональным уровнями. Как справедливо указывали А. Нов и Дж. Ньют, число евреев, известных в науке, искусстве, журналистике, медицине, а также в ряде областей техники и культуры было «непропорционально велико» по отношению ко всему еврейскому населению страны.127
Вместе с тем в сознании многих из них жило ощущение несправедливости по отношению к себе, что сформировало в людях неприятие реальности в тогдашнем СССР. Некоторых можно было причислить к категории откровенных антисоветчиков, обсуждавших эти идеи на домашних кухнях. Часть активистов поддерживала сионизм, в основе которого лежала идея переселения евреев в Палестину и укрепления тем самым еврейского государства; другие стремились попросту покинуть СССР, не видя будущего для реализации личных способностей и возможностей для своих детей. Хотя обе группы уезжали по израильской визе и только по прилету в Вену окончательно определялись с дальнейшим маршрутом передвижения, мотивации их существенно отличались.
Другим феноменом эмиграции и репатриации того времени стало наличие большого числа «отказников» – тех, кому по разным причинам был запрещен выезд из СССР. Такие отказы, ставшие массовым явлением уже в 1970-е гг. (по некоторым подсчетам, число людей, ожидавших разрешения уехать, достигало 10 тыс. чел.),128 могли длиться годами, что приводило к бедственному положению
Подр. см.:
