не брался бы за Музыку – но содержал лесбийский оркестр лучших из лучших, – когда действо главное – за занавесом» – и домогается палитры того. Коллега присмотрелся вслед упорхнувшему товарищу – «Видится – рынок живописи отчистился от конкуренции» – и смекнул, что можно бы оставлять номер карты (без пароля и трёх цифр обратных) на обороте холста. Натурщик храпел – голый, пьяный, под картиной, в обнимку с ситаром – полным самокруток, – и телескопом в шишкин лес.
Живописец поддел шпателем паркетину и обнажил святую святых –владельцы тысячи названий, – проводи соседи снизу ремонт и попади в нужное отверстие – сорвали бы джек-пот, – но нет: вещества нужны для смещения осей восприятия – наука ради Искусства – и обнажения нервов и вскрытия вен в выражении невыразимого, – и подкупа натурщика. Коллега подполз к Натурщику и вызволил телескоп; бросили монетку – сегодня вкушаем дары природы, – процедура прежняя: раскуриваем подругу никотиновую, крепим подругу наверху, помещаем в простреленный бок бутылки, наполняем ту парами озарения, вручаем сотоварищу, – и пусть высосет её подобно бывшей. Натурщик дождался очереди – что ни говори, к дарам Леса не привыкаешь – но отказываться не стоит, – «Приятель рассказывал – приучили котёнка: собирались барабанным кругом и пригласили котёнка, – котёнок пыхнул – а затем приходил и мяукал к своей очереди, а затем постоянно, – стащил весь товар и продавал им-же втридорога, – впрочем, не верю что не сошлись на двойной цене…», – пыхнул и, забыл про котёнка, – «А давайте – Мокрого разведём?», – недогрек.
Мокрый – романтика вентиляции лёгких: переходит из легенды в легенду и обесчещивает школьниц одну за одной, – пользуйтесь, ребятки, – моих нововведений нет – оттого будто свечу фонариком на нашедшихся в шкафу, – но всё-же: лишаем бутылку объемистую дна, наполняем ведро водою, проводим манипуляции с плюхой и, под финал, – подаём в рот. Делов-то. Пробуйте, детки, – пробуйте, пока взрослые заняты тем-же.
~~~
Глава Десятая
Плед пеленал его – подобно любимой, неспособной на большее. Жар подступает к голове – «Смерть?» – и глаза размокнулись: звёзды сыплются серебром, сыплются из глаз и усыпают мир. Холод-приятель не позволяет забыться, пламя-согревайка-дрожь (капля тепла собственная – генератор тепла) могла бы сойти втридорога юным африканцам; холод-приятель не позволяет забыть, что привело сюда и что отступать некуда.
Он умирал – спал под звёздами, на крыше тысячеэтажки, в лоскуте шёлковом – изящном и беспомощном, – умирал – и искры просветления мерцали в приближении. Она приходила однажды, – стоит рассказать про других – станет злодейкой, – а упомянуть жертвенность той – святейшей, – нисколько: ни злодейка – ни святая, – приносила угольки в костёр гаснущий, – и не знать наверняка – добра тем, иль злодейственна. Что сказать про оставившую в ночи и на просьбу остаться в объятии на несколько минут, ответившую – «Ничем не могу помочь» – и унёсшуюся по вожделенцам, – кто
