по кругу. Возвращались вместе мокрые, обреченные, но довольные, успев претвориться невинными ангелочками. Максим поцеловал ее в губы и отправился на крыльцо покурить.
В его отсутствие в ординаторской собралась половина смены. Мужики на кроватях резались в карты и шахматы. Медбрат Витек предложил присоединиться, но, получив отказ, не отставал и подкалывал Маликова. Компания собралась упертая, даже хмельной диспетчер с шестой бригады приковылял, что уже чересчур.
– Сыграешь?
– Отстаньте! – злился Максим. – Завязывайте?! Устроили мировой чемпионат, понимаешь!
– Поздно спохватился. Доиграем и разбежимся.
– А мне как быть? Только собирался прилечь. Вам, бездельникам, по барабану.
Коллеги заметно напряглись и почти обиделись, если бы Максим не сгладил обстановку, сославшись на свои тараканы. Он забрался на топчан, представив, как было приятно ощутить упругое тело Ларисы, как он впивался в ее гладкую кожу, глотая капли, погружался в ее аппетитные ямочки, прижимая к стеклу, и как их обливало горячим фонтаном. Им обязательно удастся повторить близость. Он воздерживался целых четырнадцать дней, поставив своеобразный рекорд. Однако, по ее поведению Лариса не очень-то и хотела. Держалась пассивно, не чувствовалось былой страсти, но о какой страсти идет речь, когда их связь превратилась в рутину. Минутные объятия в душе украдкой – лишь подтверждение общего правила, но две недели без любви – слишком много, ведь он сейчас в большом городе, где полно одиноких женщин, а не в аскетичном паломничестве на горе Фудзияма.
Послевкусие портили недовольное кряканье и сиплый кашель. Мужики все-таки разошлись после четырех партий, забыв на столе шахматы – ветхую рухлядь, наследие перестройки. На поле не хватало трех пешек, короля и ферзя. Для порядка Максим расставил фигуры по местам. От шумной компании остался мусор и пивные бутылки.
Он так и не сомкнул глаз. Когда в ординаторскую заглянул случайный врач, Максим отыскал потрепанную колоду и уговорил его сразиться на щелбаны. Он упорно проигрывал и получал увесистые тычки, что не мешало лихо тасовать карты и изображать шулера.
Когда врачу надоело побеждать, Максим признал поражение и предложил насладиться рассветом. В мыслях промелькнула Лариса, на этот раз мимолетно, как совсем чужая женщина, цинично удовлетворившая его похоть, отчего ему стало стыдно и горько.
Глава третья
Запутавшись в указателях, Маликов стыдливо опаздывал на встречу в «Парк Горького», когда Коромыслов в солнцезащитных очках уже ждал его у набережной напротив причала, боязливо озираясь на прохожих, выглядев значительно выше и осанистей. Максим не узнал бы его в толпе без опознавательного халата. Глеб смотрел на него подчеркнуто осторожно, будто проверяя на вшивость.
Поздоровавшись, они пошли вдоль реки, провожая проплывающие теплоходы с туристами. Мимо катались подростки на велосипедах и скейтбордах, обнимались влюбленные парочки и жевали сладкую
