церковью была «низкая церковь»[16], делал для меня как методиста этот переход в другую церковь легче. В любом случае Джон Уэсли считал себя членом англиканской церкви вплоть до дня своей смерти. Я не чувствовала, что перешагнула какой-то важный теологический рубеж.
Уикенды, таким образом, были для меня бесценным отдохновением. Как и семейные отпуска. Я помню, что мне нравилось – и не нравилось – в наших отпусках в Скегнессе. Моим выводом было, что для маленьких детей нет ничего лучше, чем ведерки, лопатки и море активности. Так что обычно мы на месяц снимали дом на побережье в Сассексе прямо возле пляжа, и всегда рядом оказывались другие семьи с маленькими детьми. Позднее мы регулярно ездили в семейный отель в Сивью на острове Уайт или снимали квартиру в городе. Переправа через канал Солент казалась детям огромным приключением, которые, как и все близнецы, в шутку (обычно) соревновались между собой. На пути к побережью в машине мы всегда проезжали место под названием «Четыре Марка». Я никогда не могла ответить Марку на вопрос, кто эти четверо были. Не могла я придумать и убедительного ответа для Кэрол, которая полагала, что это несправедливо и что должно быть и место под названием «Четыре Кэрол». Чтобы не остаться побежденным, Марк указывал, что отсутствие у рождественских кэролов мужского эквивалента не менее несправедливо.
Трудно сказать, когда ты больше беспокоишься о своих детях – когда они рядом или когда далеко. Я хотела, чтобы дети были дома, пока они были маленькими, но, к несчастью, близлежащая школа, в которую ходил Марк, закрылась в 1961 году, и Дэнис убедил меня, что лучше будет, если он пойдет в Белмонтскую подготовительную школу-пансион. По меньшей мере Белмонт был как раз на границе с Финчли, так что я могла водить его обедать. Также я знала, что он был не слишком далеко в случае экстренных ситуаций. Но, чтобы не отставать, Кэрол решила, что тоже хочет пойти в школу-пансион. Дом казался пустым без детей.
К тому моменту в моей жизни образовалась еще одна пустота, которую невозможно было восполнить, это была потеря мамы, умершей в 1960 году. Она была краеугольным камнем семейной стабильности. Она управляла домашним хозяйством, помогала при необходимости справляться с магазином, развлекала и поддерживала моего отца в его общественной деятельности и, как жена мэра, вела огромную благотворительную работу в церкви; она обладала серией практических талантов по домоводству, например, по шитью и никогда ни на что не жаловалась. Как многие люди, живущие для других, именно она сделала возможными достижения ее мужа и дочерей. Ее жизнь не была легкой. Хотя в поздние годы я много говорила о политическом влиянии, оказанном на меня отцом, именно от мамы я унаследовала способность самоорганизации и совмещения столь многих обязанностей активной жизни. Ее смерть стала огромным шоком, хотя она и не была совершенной неожиданностью. Даже маленькие дети остро ощущают скорбь по родному человеку. После похорон моей матери отец на некоторое
Евангелическое направление в англиканской церкви, отличается неприятием внешней обрядности, сокращением роли священства и т. п.
