насыпь, тяжело дыша от жары и напряжения.
Мы прибыли сюда по распоряжению Таггерта, чтобы расследовать убийство. По предварительным данным, на поезд напали декойты[37], но ограбление пошло не по плану и закончилось гибелью железнодорожного охранника-индийца. Хотя цвет кожи человека и не должен никак влиять на важность дела, в реальности все было, как правило, иначе, и должен признаться, что я и сам, подобно Дигби, недоумевал, почему Таггерт счел нужным отвлечь нас от дела Маколи, чтобы расследовать, в сущности, просто неудавшееся ограбление.
Вся суета явно сосредоточилась вокруг вагона охраны в хвосте поезда. Я велел Банерджи идти к локомотиву и поговорить с машинистом, а мы с Дигби направились к хвосту. Двое констеблей как раз спускали завернутое в простыню тело из вагона на землю.
Я приказал одному из констеблей открыть голову убитого. Зрелище было довольно неприглядное: сломанный нос, лицо все в кровоподтеках, спутанные волосы слиплись от крови. Тот, кто это сделал, явно не стеснялся махать кулаками. Я кивком разрешил констеблю вернуть простыню на место.
Внутри вагона охраны виднелись силуэты двух мужчин, о чем-то горячо споривших. Один из них, пониже ростом, в фуражке с козырьком, казался более возбужденным. Он бурно жестикулировал и тыкал толстым пальцем в грудь собеседнику. Я решил, что это полицейский, старший по званию на месте преступления. Как же я удивился, обнаружив, что он не в полицейской форме, а в форме железнодорожного кондуктора! Судя по внешности, он был смешанных кровей, а человек, которого он так увлеченно распекал, оказался сержантом полиции, индийцем. Оба они встретили нас с нескрываемым облегчением.
– Полицейские-англичане! – воскликнул кондуктор. – Может быть, мы хоть теперь сдвинемся с места!
Я оставил его слова без ответа и обратился к сержанту, который, казалось, был слеплен из того же теста, что и Банерджи, – в очках, худенький и почти такой же унылый на вид.
– Что здесь произошло? – спросил я.
Не успел индиец ответить, как вмешался кондуктор:
– Если вы хотите знать, что произошло, то спрашивать нужно меня, потому что я старший по званию железнодорожный служащий, а еще потому что я, собственно, был здесь, когда все это случилось.
Я вздохнул. Мне никогда не нравилось иметь дело с госслужащими на мелких должностях. Все они, как правило, отличались непомерно раздутым самомнением, а те, кто носил фуражки с козырьком, были хуже прочих.
– А вы кто?
– Перкинс, сэр. Альберт Перкинс, – ответил он, выпячивая грудь и вытягиваясь передо мной в полный рост, пять с половиной футов плюс фуражка. – Начальник охраны на этом поезде.
– В таком случае, мистер Перкинс, расскажите нам, что произошло. С самого начала.
– Что ж, – согласился Перкинс, – если вам угодно с начала, то с него я и начну. По расписанию мы должны были отправиться с вокзала Сеалда прошлой ночью
Члены вооруженной разбойничьей шайки.
