на крепкую стену. Так обычно мимы демонстрируют своё искусство. Однако последние зрители, решившие остаться на местах, не разделили мнение о глубоком воздействии первой части спектакля на состояние души. Мысль оставить театр стала посещать и их.
Вадим рухнул на стул, обхватил голову руками, и затих.
А в это время за кулисами смолкли конечные споры относительно внимательности зала.
Помощник режиссёра, выглядывая глазом в разрезанный по шву занавес, узрел два десятка человек, в смятении покидающих свои места.
– Что будем делать с прессой? – тихонько спросила Шамаханская царица.
Об этом думали все.
– А что с ней поделаешь? – ответил за каждого “Петушок”.
По старому поверью, лицедей, даже находясь одной ногой на больничной койке, должен был заставить другую ступить на сцену и выполнить свой долг до конца. В труппе больных не наблюдалось. Опять же маячила тень “главного“, который очень любил своих артистов и от всего сердца желал им большого добра.
– Вадим, я здесь, – Ян отчаянно тряс мужчину за плечо. – Что Вы сидите? Надо же догонять Оксану.
Волшебное словосочетание было произнесено, и Ёж, подняв туманные глаза на невидимого никем, кроме него, мальчишку, хотел схватить того за шиворот, но рука прошла сквозь тягучую массу.
– Догнать? – взревел Ёж, не контролируя себя. – Ты что наделал?! Где она?!
– Да на улице. Я только что оттуда. Ждёт такси.
Вадим окинул взглядом зрительный зал, выглянувшие головы актёров, круглые фигурки билетёрш, с навешанными на них биноклями, и бросился к выходу.
Глава 9
Досадное недоразумение
Оксана ничего не видела, кроме жёлтых пятен машин. Зелёные огоньки и черные шашечки никак не хотели остановиться возле неё, отчего становилось ещё тоскливей.
Хотелось малого. Пережить очередное поражение. Вспоминая детали и виня в произошедшем только себя, девушка желала поскорей добраться до дома, спрятаться от звонков, знакомых и вывести формулу патологического невезения.
Когда ноги собрались отправиться в самостоятельное путешествие по остывающему от зноя асфальту, рядом с ними, одетыми в босоножки с маленькими золочёными пряжками, затормозили колёса.
– Оксана? – водитель наклонился в сторону молодой особы, недоверчиво её разглядывая.
– Илья Ильич, – упавшим голосом констатировала театралка, отметив, что формулу неудачи придётся выводить немедленно.
– Я так понимаю, тебе домой? – Илья Ильич огляделся в поисках Оксаниного провожатого, а, не углядев того, живо выбрался из машины, любезно открывая перед знакомой дверь.
– Благодарю, но я жду своего друга.
Мужчина не поверил. Ему это было положено по должности. Он жадно рассматривал девушку, отмечая перемену во
