нимфеткой, однако с тех пор она превратилась в триумфально красивую женщину. Вместо прежней порывистости в ее движениях появилась не сдерживаемая сексуальность. Длинные, чуть вьющиеся волосы необычного медно-рыжего оттенка были как будто специально созданы природой для того, чтобы носить их распущенными. Высокие, но мягко очерченные скулы подчеркивали венецианский разрез больших светло-серых глаз, опушенных густыми темными ресницами. Чуть заметный жемчужный подтон идеально ровной, не характерной для рыжих людей кожи мгновенно разрушал стереотипы о красоте загара. Более чувственной, магнетической внешности я, кажется, и представить себе не могла: даже мой – женский – взгляд то и дело невольно обращался к ней, с кем бы я в тот момент ни разговаривала. Мне вдруг подумалось, что именно таких женщин средневековая Европа должна была жечь на кострах, как ведьм, приписывая их неотразимую привлекательность колдовским силам. Она так красива, что даже завидовать ей невозможно: зависть подразумевает сравнение, а как можно сравнивать себя с Дашей?
С первых ее слов, однако, стало понятно, что по характеру она практически не изменилась и осталась все той же неугомонной шкодой, какой я помнила ее по школьным годам. Наша компания, еще до ее прихода достигшая стадии, когда единое целое начинает потихоньку рассыпаться на дуэты и трио, вновь сплотилась, чему способствовала удивительная Дашина манера одновременно разговаривать с несколькими людьми, ни на ком не останавливая внимания надолго. Вскоре к нам присоединились еще двое особенно преуспевших бывших одноклассников, один, из которых, Олег, стал московским банкиром, а второй, Тимур, – заведующим лабораторией где-то в Техасе. Чуть позже эффектно появилась Лиза, Дашина школьная подруга и тоже красотка, хотя и более сдержанного типа, не ошеломляющего с первой секунды. И последней перед уже развеселившейся компанией предстала ближайшая Дашина школьная подруга, Полина, самая успешная из бывших одноклассниц, если считать успехом идеал женского счастья больших городов. Красота рыжеволосой Даши, живая и магнетическая, как будто взывала к фрейдовскому бессознательному. Полина же всегда была классически совершенной, в современном понимании классики и совершенства, конечно. Внешность ее оказалась, к тому же, очень фотогеничной, что несложно было предсказать еще по школьным фотографиям. Полина быстро продвигалась по карьерной лестнице модели, пока не вышла замуж за очень богатого человека лет на двадцать старше нее.
Эти, а также многие другие любопытные подробности я узнала от общительного Лёнчика, который долгие годы поддерживал контакт со многими одноклассниками, и с которым мы, очень удачно для меня, оказались соседями по столу. Как я и ожидала, встреча быстро перешла в формат самопрезентаций, и каждый, к месту и не к месту, старался вставить пару слов о собственных успехах. Картина, быстрыми штрихами набросанная Лёнчиком, обрастала подробностями, и постепенно становилось
