не люблю неизящную лесть, а во-вторых, надоело каждому приходящему бывшему однокласснику заново объяснять, что в московской жизни я Соня, а не Софа. Мне всегда казалось, что имя, которым упорно называла меня в детстве мама, а за ней и все остальное Пущино, только добавляло мне неуклюжести.
– Запомнишь до конца вечера, что я Соня?
Не задавая лишних вопросов, Даша моментально перестроилась.
– Нет, правда, Сонь! У тебя появился собственный стиль, даже не знаю, как объяснить… И тебе очень идет легкая волна. – Увидев недоумение на моей физиономии, она мимолетным, но красивым жестом дотронулась до роскошных рыжих волос. – Прическа твоя. – Для убедительности Даша широко распахнула глаза. – Такая легкая небрежность, что ли…
Я всего лишь высушила голову феном, наклонившись вперед. Но если это называется волной, то и ради бога. Искренне или нет, но Даша пыталась сделать мне комплимент, что само по себе было удивительно: в школе ни она, ни Полина с Лизой, казалось, не подозревали о моем существовании. Три подруги царили на школьном Олимпе, не снисходя до простых смертных, копошившихся у его подножия. Сегодня же Даша мгновенно учла мое желание именоваться Соней вместо Софы. Я вдруг ощутила неожиданный прилив симпатии к ней, а мое былое высокомерное безразличие с оттенком тщательно скрываемой зависти, столь характерное для невзрачных подростков, полностью испарилось. Надо же, что-то изменилось в нашем маленьком мирке.
Изменилось, впрочем, не только мое отношение к Даше. Спираль вечера раскручивалась по обычной для таких мероприятий траектории, но, несмотря на всеобщее оживление, старательно поддерживаемое шампанским, на периферии моего сознания сгущалось ощущение, что с нашей компанией что-то не в порядке. Невидимые нити напряжения протянулись между некоторыми сидящими за столом людьми, но оказалось не так просто определить, кто именно был вовлечен в паутину эмоций. Заметнее всего это было как раз по Даше: в ее манере общаться, открытой, хотя и немного театральной, иногда проскальзывали нотки неуверенности. В интенсивном потоке Дашиной речи стали появляться едва заметные паузы, и, кажется, эта перемена произошла с приходом Полины. Царственная Полина, вроде бы, игнорировала Дашу, и это было странно – ведь они подруги, – однако время от времени бросала на нее быстрые, как будто невольные взгляды из-под идеально накрашенных ресниц. При этом и та, и другая охотно общались с Лизой, которая, как мне казалось, была подчеркнуто дружелюбна по отношению к обеим своим подругам. Олег, намертво приклеившийся к Полине, тем не менее часто обращался взглядом к Даше. Или это было простое любопытство?..
– Слушай, Ленчик, они что, поссорились? – тихонько спросила я своего соседа.
– Кто? – во весь голос брякнул Ленчик, в недоумении глядя на меня.
– Да тише ты! – прошипела я. – Наша звездная троица или, как минимум, Полина с Дашей.
– Вроде нет.
