отрыли, – припомнил атаман. – Выведут оне казаков наших на Яик – могилы во льду колоть. Проткнут лед, штобы вода в могилу поднялась, свяжут человека арканом по рукам и ногам – и в воду. Так и вмерзает вместе с водой бедняга.
– Почитай, десятка три трупов тады нашли, – вздохнул Кочегуров. – Все целые, мороженые. И каждый – в кыргызских отметинах: иль руки вывернуты, иль саблей истыкан, иль огнем поджарен. Мы тады казачков-мучеников всем Яицком хоронили. И Демьянка повсюду рядом был…
Поминальный обед подошел к концу. Общество встало, Осипов прочел молитву, и казачки принялись убирать со стола. Арапову захотелось подышать свежим воздухом, и он вышел из избы. У крыльца казаки уже который раз обсуждали таинственную смерть Демьяна. Среди них вертелся и Гаврила Крыгин. Он суетливо жестикулировал, навязывая собеседникам свою точку зрения.
– Он мне казал, што кабанов поглядит, а сам, вишь ли, переметы проверять залез. Рыбкой хотел, вишь ли, полакомиться, пока общество ночеват, бляшечки.
– Бреши больше… – вступился за покойного Евдоким Жаров, который приплыл вместе с покойным казаком и есаулом Кочегуровым. – Демьян ни в жисть бы воровать не стал у своих. Мы с ним не един пуд соли сожрали!
– Тады кажи, пошто он в реку полез? А? – Гаврила прищурился и, злобно оскалившись, посмотрел в честное лицо Евдокима. – Иль мя энто переметом ко дну придавило?
– А я вота думаю, што энто ты виновен в смерти Демьяна, – вмешался в спор Арапов, подойдя к Крыгину и внимательно посмотрев на него.
Казаки переглянулись и, ничего не понимая, уставились на атамана.
– Сердце мое чует, – прошептал Степан Рябов взволнованно, – чать прольется кровь нынче, зрит бог, прольется.
– Я вот не верю тебе, Гавря! – Арапов нахмурил брови и скрестил руки на груди. – Кады я пришел на реку, ты сидел на берегу! Верно?
– Ага, – вынужденно согласился Крыгин.
– Демьяна рядом не было!
– Ага, – вновь кивнул Гаврила, глаза которого тревожно забегали. Он усиленно думал, пытаясь понять, куда клонит атаман, и спешно подыскивал верный ответ.
– Одежды его тож на берегу не было?
– Ага.
По напряженному лицу Крыгина заструился пот, и он нервно облизал пересохшие губы.
– А Демьяна из реки-то нагишом вынули, як младенца? – Атаман обвел тяжелым взглядом угрюмые лица казаков и остановился на посеревшем лице Гаврилы. – Получатся, к переметам подошли вы вдвоем. Демьян разнагишался и – в воду, а ты остался на берегу?
Лицо Арапова начало багроветь от избытка гнева, а рука легла на рукоять сабли:
– Ну?! Гри правду, сукин ты сын, не то…
– А я што? Што я-то?
Крыгин не на шутку перепугался и забормотал, не замечая, что язык выговаривает совсем не то, что хотелось бы. Слова выскакивали намного быстрее, чем мозг успевал обдумать их смысл и звучание:
– Он сам энто меня к реке позвал. Грил,
