чесноку, тетрадь, зубная щетка и порошок.
Ну пока, до свидания, мои любимые. Целую вас крепко, крепко. Пусть Эна пишет самостоятельно, а то она загрузла в книгах, а про папку забыла совершенно. Будьте здоровы.
14.03.1942 г. 23 ч. 55 м. Нинуська дорогая!
Сегодня мне принесли еще одно письмо от тебя. По содержанию вижу, что оно первое, т. к. ты удивляешься, что я служу в армии, не знаешь должности, просишь сфотографироваться, если обмундирован и т. д. Нина, о костюмах бойцов Красной Армии не беспокойся, я уже тебе писал, что мы командиры и политработники РККА одеты так, как ни один командир армий капиталистических стран. Что я имею, я уже тебе писал, повторять не буду.
Скажу тебе, что мы заканчиваем исключительно суровую зиму в наших местах и тем не менее, поверь мне, мы – бойцы и командиры – пережили ее на отлично, в нашей части не было ни одного случая замерзания и обмораживания конечностей. Конечно, не без того, что нам было холодно. За два месяца морозных восточных ветров имели случаи обморожения носа, щеки, подбородка, но в такой степени, что никто не выбывал из строя, да и эти случаи случались главным образом ночью, конечно эти пустяки. Зато, Нина, посмотрела бы ты на воинов Грабьармии. Честное слово, становится страшно смотреть на это «Христово воинство». Я бы никогда эту нечисть, закутанную в грязные тряпки, никогда их не оставил бы в живых. Сволочи, дырявят одеяла, награбленные и одевают их на себя, одним словом вид их соответствует их диким звериным действиям.
Нина, а сколько их подыхало от наших разных морозов и ветров и представить не можешь… Согревают их только наши войска, от которых они «драпают». Сегодня мы имели хороший успех. Я бы тебя порадовал, но нельзя заскакивать вперед. Считаю, что об этом скажет наше Совинформбюро, но, как обычно, исключительно скромно.
Нинусь, с фотографией рассчитываю твою просьбу выполнить, как только удастся побывать в Ростове, а возможно и в Таганроге.
С аттестатом дело немного затягивается, нужно все оформить по командованию. Одновременно я боюсь его так просто выслать, как бы не пропал. Имей в виду вышлю только по адресу: г. Чирчик. Горвоенкомат для тебя. Наведывайся. Нина! Целую тебя как хочу. Поцелуй родненьких наших – детвору. До свидания, будьте здоровы, целую.
07.04.1942 г. Нинуся! Днями вероятно с этого направления фронта будем переброшены. Ожидаем приказаний. Чувствуется вероятность побывать в твоих родных местах. Конечно, ничего похожего на 29 год, когда я видел эти места не будет, проклятый враг, оставляет сплошные пепелища. Ну, ничего лишь бы все было закончено нашей победой. На протяжении истории русские и украинцы не раз на разоренных родных местах создавали еще лучшие условия жизни.
До свидания. Целую всех.
08.04.1942 г. Получил письмо от 6 марта. Нина, не понравилось оно мне, даже не могу объяснить, как можно дойти до такой постановки вопроса, вредительского прямо и т. д. Я тебе никогда не ставил вопросов в подобной постановке, даже при таких твоих описаниях. Как твое
