время когда пишет Крючковой. Находится на одном из московских направлений. Это случилось месяца два тому назад, до этого был кажется в Куйбышеве. Понятно, что при аттестации личных достоинств ее акции слишком низки, да она со всем своим содержимым выпирает наружу слишком быстро…
…В отношении пьянства твои напоминания превращаются во что-то нехорошее и оскорбительное. Если будешь повторяться в будущих письмах, не напишу ни слова. Надо понять, что здесь не пьющих нет, но нет и пьянчуг, а если попадаются такие, то их разжалуют, сажают, судят и расстреливают беспощадно. Меня интересует такой вопрос – отказалась бы ты если бы тебе представилась возможность купить кило два масла в Ташкентском торге? Думаю нет и я, когда удавалось бывать в Ростове, всегда увозил с собой 2–3 литра вина. Вот все.
Об аттестате писал. Выслал 9 апреля с. г. Вот все. Поцелуй за меня Эну и Киру. Жалею, что твоими настроениями воспитываются и они.
07.05.1942 г. Здравствуй, Нинусь!
Для меня непонятно, почему ты не получаешь моих писем. Начиная с 2-й половины марта я писал очень аккуратно, иногда даже каждый день. А ты в каждом письме жалуешься беспричинно на отсутствие писем от меня. Когда долго идут письма, то это я уже объяснял тем, что ты все пишешь по старому адресу, т. е. на полевую почту (какого-то) фронта, а оттуда идет через соответствующие обменные пункты, а тут еще мы переехали на новое место на Украину, значит снова письма должны следовать за нами, а когда уже прибывают в наше соединение, то и здесь письмо блуждает, т. к. твои письма все писаны на войсковую часть 1562, куда наша полевая почта их отправляет, оттуда возвращается обратно с точным моим адресом и снова в нашу полевую почту. В результате этого круга твои письма идут ко мне больше месяца.
Сейчас это дело наладилось, почтальон 1562 просто сразу начал отбрасывать мои письма, но об этом договорился всего 2 дня назад, а сегодня уже устно получил новости, что я на этих днях получаю назначение в минно-подрывной батальон, снова начнется кругосветное путешествие твоих писем.
Что касается моих писем, я объясняю единственно тем, что в Ташкент идет много писем, т. к. много в Среднюю Азию эвакуировалось нашего народу, в результате цензурный пункт наверное закопался и не управляется как надо, быстро с просмотром писем. Моих писем задержать не могли, потому что я ни разу даже не назвал в своих письмах пунктов нашего нахождения.
Я знаю для тебя важно здоров ли я или нет. Жив или нет? К этому собственно и сводятся мои письма.
Правда иногда только философствую с тем, чтоб ты меня не хоронила заживо и вас, да раз или два ругался с тобой в письмах, чтоб не писала глупостей…
В отношении твоего отъезда в Ростов реши летом. Сейчас не поднимайся с места. Этот негодяй Гитлер, хоть значительно выдохся, но на авантюрные шаги, когда на карту им будет поставлено все, он еще способен и не исключены для нас неприятные сюрпризы эпизодического характера. Нужно к таким быть готовыми во всеоружии.
Целую
