в ладонь.
– Режь! – повелительно бросил шаман и указал на окончательно обезумевшего козленка, отчаянно бившегося в путах на верхушке колоды.
– Нет… я не могу… не умею – ни за что на свете я не могла бы убить ни одно живое существо. А тут еще козленок смотрел в упор бархатными шоколадными глазами. Убить такое чудо? Да ни за что…
– Режь, дочь богини! – голос шамана взлетел совсем высоко. – И да будет милостив к нам Силач Балу!
Аромат благовоний стал гуще, женские голоса сплетались в странную и тревожную мелодию, и я чувствовала, что меня словно окутывает странная пелена, тонкая и прозрачная, но прочная настолько, что не вырваться. Как во сне я медленно подняла руку, пытаясь понять, куда и как нужно ударить.
– Во славу великого Облачного Всадника да свершится эта жертва. Режь!
Повинуясь властному приказу, я резко опустила руку и зажмурилась, не в силах видеть того, как белоснежная шкурка козленка мгновенно станет алой. Но в этот момент раздался странный шум, грохот, а затем последовал всеобщий вопль, полный ужаса и отчаяния.
Я осторожно приоткрыла глаза, пытаясь понять, что произошло. Вместо окровавленного трупика на колоде лежали странные глиняные обломки с ленточками и колечками. Вся толпа моих спутников, стоя на коленях, раздирала на себе одежды, рвала волосы и издавала полные горя и отчаяния вопли. А далеко за елками слышался отчаянный топот маленьких копыт и мелькал смешной белый хвостик.
И тут до меня дошло, что же произошло. Очевидно, козлик в последнюю секунду дернулся, а я колола куда попало, не глядя. В итоге полоснула я не животинку, а стягивавшие ее веревки. Не будь дурак, козлик обретенной свободой воспользовался моментально и с колоды сиганул, отбив в прыжке истукану его главное достоинство. И вот по этому-то поводу вся деревня и пребывает теперь в глубоком горе.
На этой мысли на меня напал чудовищный приступ хохота. Меня сгибало пополам, колотило, так что в итоге я оказалась не в силах устоять на ногах. Слезы текли по щекам, я пыталась их вытирать, но все было без толку. Постепенно все присутствующие, привлеченные моим странным поведением, прекратили убиваться и собрались в кружок, пытаясь понять, что со мной стряслось.
– Вввы что? Это вы так убиваетесь из-за того, что козел вашему истукану пи… ну, это самое отбил? – поинтересовалась я, когда наконец хоть чуточку обрела способность говорить.
– Да будет известно дочери богини… – велеречиво начал вожак, но смешался и закончил совсем обыденно, – Теперь нашим в битве не победить, вот.
На этих словах тетки снова заголосили так, словно им всем вот прямо сейчас уже вручили похоронки.
– Стоп! А если я вам этого красавца починю, все еще можно будет исправить? – поинтересовалась я, – Только чур без пролития крови.
– Как без крови? – оторопел шаман. – Это же жертвоприношение. Так всегда
