исчезнувшего мальчишку.
Когда воздух в легких закончился, мне волей неволей пришлось вынырнуть за новой порцией кислорода. Вода, попавшая в мои широко открытые глаза, тщетно пытавшиеся разглядеть что-либо в пронизанной солнечными лучами толще, жгла не хуже кислоты. И потому я не сразу разглядела, что из-за плеча Николая осторожно высовывается белобрысая Пашкина голова. Но уж когда разглядела… Высшее педагогическое образование не помешало мне высказать все, что я думаю о маленьких засранцах, норовящих довести до инфаркта своих заботливых телохранителей. А также о великовозрастных придурках, которым косая сажень в плечах заменяет половину действующих мозговых извилин. И хотя Николай, в отличие от Пашки, жизнерадостно скалящегося из-за его спины, улыбался несколько виновато, кипевшая во мне обида грозила перерасти в настоящую вендетту.
Гордо тряхнув головой, я обдала «вожатого» россыпью сорвавшихся с волос брызг и направилась к берегу, храня оскорбленное молчание. Судя по донесшемуся из-за спины громкому плеску, проштрафившиеся любители розыгрышей следовали за мной по пятам. Николай что-то в полголоса выговаривал юному Панфилову, а меня потихоньку начинало трясти. Как всегда, когда опасность уже миновала и можно ослабить натянутые струной нервы, стресс выплескивался наружу мелкой противной дрожью.
– Ника Валерьевна… – донесся извиняющийся голос Чинарова.
Я резко развернулась и, не проронив ни слова, окатила пособника малолетнего провокатора взглядом, полным ледяного презрения. Ответный взгляд Николая никто не рискнул бы назвать презрительным. Скорее… Ну, конечно! Как же я могла забыть? Мокрая футболка облепила меня куда как плотно. И если учесть, что под ней ничего не было, то пожирающему меня глазами мужику было на что засмотреться.
– Всем из воды! – скомандовал Чинаров, с усилием отрываясь от созерцания моей ничего не скрывающей футболки. – Через пятнадцать минут, чтоб на тренировке были! Опоздавшим – двадцать отжиманий на кулаках.
Не слушая закономерного «ну, еще немножко, Николай Сергеевич, ну, пожалуйста!», Чинаров решительно зашагал по тропинке и вскоре скрылся из виду, даже не оглядываясь на семенящих следом подростков.
– Вы обиделись? Или испугались? – оставшийся на берегу Пашка неуверенно топтался на месте. – Ну и зря. Я плаваю как рыба. Даже лучше. И вообще, я не специально. Просто проверял, сколько могу под водой просидеть. А там на дне ухватиться не за что было. Вот и пришлось за ногу Миксера держаться.
– За чью ногу? – нахмурилась я, позабыв про обет молчания.
– Миксера, – охотно пояснил мне враз оживившийся мальчишка. – Мы так Николая Сергеевича зовем.
– Почему?
– Ну, он же Николай Сергеевич, – принялся втолковывать мне Пашка, на лице которого явно читались сомнения в моем умственном развитии. – Сокращенно Ник Сер. Только
