щетку. И это называется «легкий год»? И еще я с ужасом жду экзаменов.
Знаете, именно в такие моменты начинаешь сомневаться в будущем. Я все надеялся, что вот-вот появится правильный преподаватель, который разожжет во мне пламя, и я проникнусь страстью, разделяемой, кажется, всеми, кроме меня. И тогда осознаю без лишних вопросов, чему хочу посвятить всю свою жизнь. Но идет последний год учебы в колледже, а я так ничего и не понял.
Я всегда считал, что пойду в медицину, по стопам отца. Хотя точнее будет сказать, это он всегда так считал, а я просто не возражал, не имея собственных планов. Однако со временем я понял, что мне этого не хочется. При всей моей ненависти к колледжу, иногда я хочу остаться здесь и дальше. Тогда мне не придется выходить в «большой, дикий мир».
Ну вот, вывалил на Вас свои тревоги и сомнения. Скорее всего, они порождены нервозностью перед экзаменами в конце семестра, которые все ближе. Простите, что долго утомлял Вас столь мрачными размышлениями. Мне придется поскорее отослать письмо, пока я не передумал и не порвал его.
Усталый,
Остров Скай
23 ноября 1912 года
Дэйви, только не бросайтесь вниз с башни библиотеки, пожалуйста!
Мы не всегда рождены делать то же, что другие. Например, мой брат Финли мог бы вырезать Мону Лизу на желуде, если бы захотел. У меня же в руках осталась бы жалкая щепка. Я никогда не стала бы Нижинским, как бы ни старалась. Те Ваши однокурсники со страстью и способностями к избранной области науки – да просто они были рождены для этого. Дэйви, нельзя заставлять себя стать таким же. Вы созданы для чего-то на этой земле, но, может, это не то, что думает Ваш отец. Он знает, как Вы несчастливы? С моей точки зрения, у Вас редкая способность спасать шотландскую отшельницу от помешательства на почве скуки во время бесконечной островной зимы. Овцы куда менее интересны, чем Вы.
А если серьезно, Дэйви, то у Вас есть страсть. Вас что-то ждет впереди. Не теряйте надежды, и Вы это найдете.
Урбана, Иллинойс, США
11 декабря 1912 года
Сью!
Ваше письмо дало мне долгожданный повод оторваться от учебы. Оно даже утихомирило головную боль. Недавно я лежал в больнице и еще не совсем оправился.
Не уверен, что родители догадываются о моем отношении к колледжу. Когда я только начинал здесь учебу и упомянул, что мне бы хотелось изучать американскую литературу, отец ухмыльнулся и сказал: «Смешно». Это правда. Даже не оторвал головы от газеты. У него большие моржовые усы, и когда он смеется, то не издает ни звука. О том, что он смеется, можно догадаться только по тому, как подрагивают кончики его усов. Так он и сидел: фыркал, шевелил усами, говорил что-то вроде «обхохочешься» и «никаких перспектив для карьеры». «Но мне нравится литература», – возразил я. «Медицина. Вот что тебе нужно изучать. Потом ты еще спасибо мне скажешь. Ничто не приносит большего удовлетворения, чем эта профессия». Сью, я пытался объяснить ему уже тогда, честное
