я по-прежнему держал при себе. Команд не поступало, и я легонько подтолкнул рифленый цилиндр – пусть плывет. К нему тотчас потянулся добрый десяток щупалец. Их концы подрагивали, как носы зверенышей, льнущих к материнским сосцам. Цилиндр космотеки упал, и щупальца начали за него драться.
– Добро пожаловать в мое чрево, – проговорил куратор. – Это интерфейс моей нервной системы. Интерфейсов у меня несколько, только нам и этого хватит.
– Темные штуковины тоже космотеки?
– Да, или что-то вроде того. Бо́льшую часть отдали хозяева. От тебя я такого жеста не жду, но заглянуть в твою хочу.
К золотому кольцу интерфейса моей космотеки прилепилось щупальце. Оно замерцало разными цветами и завибрировало от кончика к мясистому корню.
– Вы читаете мои материалы?
– Процесс пошел. Закончу я не скоро, спешить тут нельзя. Все данные осядут у меня в голове. Сейчас я буфер между твоей космотекой и Вигильностью. Мы очень боимся порчи данных.
Тем временем три щупальца присосались к моему скафандру. Меня брали в плен, причем незаметно, чтобы я не разобрался в обстановке. Раз! – и я вырвался.
– Куратор, можно вопрос?
– Конечно. Что плохого в вопросе?
«Много чего», – подумал я. Куратор сам признал, что безобидное получение информации порой рискованно.
– О Вигильности нам известно очень мало.
– Здесь побывало столько шаттерлингов, неужели они не удовлетворили ваше любопытство?
– Вопросов еще хватает.
– И ты решил, что сможешь на них ответить?
– Я должен попробовать. Это мой долг перед Линией и Союзом.
– Тогда не стану мешать тебе, шаттерлинг.
Казалось, я на цыпочках стою на краешке пропасти, еще дышу, и это уже здорово. Меня допустили в рой, допустили в информационный узел, удостоили встречи с куратором. Немногие странники достигли такого успеха, по крайней мере из числа вернувшихся.
– Нам давно известно, что Вигильность собирает информацию обо всей галактике, обо всей метацивилизации. На первый взгляд это говорит о вашей беспристрастности: конкретной темы вы не придерживаетесь.
– Такой вывод вполне понятен.
– Однако, присмотревшись, мы обнаружили признаки направленного поиска. Все странники, вернувшиеся с Вигильности, – и невредимые, и с расстроенной психикой – твердят, что определенным темам уделяется повышенное внимание. Статистический анализ ваших многовековых исследований показывает, что есть направление, которое вам важнее остальных.
– Какое же?
– Андромеда, – ответил я. – Точнее, Пустошь. По большому счету, можно сказать, что Вигильность преследует одну-единственную цель. Вас интересует все, что касается исчезновения туманности Андромеды и связанных с ним событий.
– Пустошью
