вора, – глаз не спускать. Из-за него права на ошибку у вас нет. Все, совет окончен, – и он поднялся на ноги.
Вслед за ним и остальные стали расходиться; Эхел, задержав задумчивый взгляд на Тхенде, тоже пошёл готовиться к вылазке. А Рэн, оставшийся наедине с картой острова, размышлял, как ему извлечь выгоду из создавшейся ситуации.
К деревне удалось подобраться без труда – она была довольно крупной и запах дыма костров четвёрка лазутчиков почуяла издалека. Двое людей Селаха оказались хмурыми и неразговорчивыми; их явно приставили для того, чтобы постоянно держать вора в поле зрения. Да и оказавшийся не таким простым Эхел тоже одним глазом приглядывал за хитрецом.
Загодя обмотавшись лианами и широкими зелёными листьями, отряд шёл, полз, перебегал с места на место, и больше всего шума производил при этом именно балласт в лице бдительных сопровождающих. Идущий же впереди Эхел умением незаметно передвигаться мог бы поспорить даже с профессиональным охотником, что немало удивило Рэна. Пуэри вообще поймал себя на мысли, что этот человек удивляет его слишком часто – и это настораживало.
Когда впереди показались крыши хижин, освещаемых Ниром и отблесками костров, пират в бандане вскинул руку – дальше осторожнее. Теперь движение сильно замедлилось, но зато стало намного тише: можно было различить отдалённый треск сгорающего дерева и людские голоса.
Пуэри, обладающий наиболее обострёнными чувствами, пару раз одёргивал Эхела, указывая на сидящего в тёмном уголке дозорного или ловушку на зверя. Со временем пират даже стал оглядываться на ведомого – можно ли двигаться? Похоже, до него дошло, что без Тхенды их отряд вряд ли вернулся бы в лагерь, а потому счёл, что разумнее прислушиваться к указаниям зоркого авантюриста.
Они проползли почти весь периметр деревни, когда Рэн вдруг увидел нечто, заставившее его замереть. Тот же час он получил тычок в спину – чего застрял? Охотник, не ответив, нагнал ведущего и взял его за плечо, возбуждённо тыкая в сторону деревни. Тот долго пытался сообразить, что от него хотят, пока не догадался – нужно лезть в селение. Выпучив глаза, Эхел покрутил пальцем у виска – сбрендил, что ли? Рэн махнул на него рукой и, прошептав: «Прикрой», – перебежал к ближайшей хижине. За его спиной раздался сдавленный звук, словно кто-то получил под дых, но обернувшись он не увидел ничего, кроме скрывающих его спутников кустарников.
Где-то неподалёку переговаривались двое дозорных; их речь звучала вполне связно, и хотя охотник не понял ни слова, у него создалось впечатление, что эти люди вполне социальны – даром что каннибалы. Осторожно обойдя круглую хижину, пуэри оказался на самом краю светового круга, отбрасываемого пылающим неподалёку костром; возле него сидело ещё трое дикарей – почти полностью оголённых мужчин, крупных, смуглых, мускулистых, очевидно, воинов племени. Один из них ненадолго повернулся в сторону Рэна, и тому показалось, что у человека отсутствовали и нос, и уши. Только спустя несколько бесконечно долгих секунд он понял, что это иллюзия, рождённая раскраской: поверх чёрного фона на лице аборигена был намалёван
