Родион Лаврентьевич, надев очки в золотой оправе проверял книги записей приказчиков, сверяя с ведомостями приходов и расходов. Купец быстро поднял глаза на дочь, и снял очки с переносицы.
– Подслеповат становлюсь, – усмехнулся купец, – что такая красная? От кого бегала? – строго спросил Хренов.
– Беда батюшка, – тихо произнесла его дочь, – схватили Федота…
– Полиция? Из имения Тельнова нашли? Да ты садись, дочка, – и мучина показал на стул.
– Нет, в рекруты взяли, – присадиваясь, добавила Настя, и губы её стянулись, и лицо свела судорога, и она горько заплакала.
– Рекруты? Ерунда, цена делу в пятьдесят рублей, всё продаётся, и начальник партии мне Федота живо выдаст. Дело там на пару часов, сейчас поеду…
– Нет, тятенька, – прошептала безутешная дочь отцу, – лейб- гвардия… Я сама слышала, и повели иж на почтовую станцию.
– Точно почтовую?
– Точнее не бывает. И старший с ними, офицер, такой весь в белом, только воротник…
– Синий?
– Малиновый. Точно.
– Кавалергарды… Всё одно, лейб-гвардия… Да сложнее придётся, но всё равно надо ехать.
– Я с тобой, – вскочила со стула порывистая девушка.
– Нельзя, Настасья. Твое дело девичье, сидеть, ждать, да надеяться. Ладно, я еду, – и мужчина перекрестился на красный угол комнаты.
И Родион Лаврентьевич принялся облачаться в лучшее, достал даже часы из изящной коробочки, прикрепив их к жилету на золотую цепочку.
– Аким! – крикнул он в открытую дверь людской.
Внутри засуетились слуги, упали сапоги, заскрипели лавки, в дверной проём глянул дворник, и тут же исчез.
– Чего, хозяин? – отозвался верный служитель, – Дела какие?
– На почтовую станцию едем, карету готовь.
– Будет исполнено. Пойду кучера найду.
– Как сделаешь, сразу ко мне, и выезжаем.
– Точно так-с, – заметил Аким, и отправился искать кучера.
Родион только вздохнул и отправился к себе в кабинет. Зашёл, и закрыл дверь на задвижку, достал хитрый ключ, и открыл створку поставца. Там находился хитрый железный ящик, с частью казны купца. Хренов открыл, и достал ларец, откуда взял горсть золотых червонцев, да и модную вещь- портмоне, где лежали бумажные деньги, ассигнации. Не нравились они ему, ох не нравились! Хоть и выиграл он немало, все Хреновы деньги копили в золоте да серебре, не доверяя бумажкам. Раньше, дед говорил, в старину, особенно в Сибири даже кожаные деньги ходили. Родион Лаврентьевич только головой покачал, вспоминая тот рассказ. Чего не приврут для красоты слова? Ладно, пора, и он глянул на модную вещь- часы. Кажись, уже полчаса прошло, должно быть Аким и управился.
Торговый человек закрыл ящик с казной, закрыли тайный шкаф. Посидел немного на дорожку, и спустися опять вниз. Навстречу, на лестнице, уже шёл всегдашний Аким.
– Всё готово, –
