Дурново и Лыкова это хорошая новость: потрясений в министерстве не будет.
Сингапур – единственный порт, где «Петербург» смог пришвартоваться прямо к причалу. Таубе, больше Лыкова посвященный во внешнюю политику, сказал:
– Вот он, «азиатский Гибралтар»! И здесь британцы захватили «бутылочное горлышко». И здесь они ведут себя как капризный швейцар: могут впустить, а могут и послать подальше.
Друзья стояли на шкафуте верхней палубы и глядели на город. Подполковник был раздражен.
– Базируясь тут, англичане контролируют и Малаккский, и Зондский проливы. Как турки закупорили наш Черноморский флот, так эти ребята могут отсечь нашу Тихоокеанскую эскадру. Мировой океан для королевы Виктории – лишь домашний огород. Угольные станции почти все английские. Случись что, где нам взять уголь?
– У французов. Они вроде бы набиваются нам в союзники?
– Да. Но против британцев галлы слабоваты. И «бутылочные горлышки» все у Виктории. Вот хоть бы это. Ты представляешь значение города, что перед тобой? Складочное место, главная перевалочная база между Азией и Европой. Почти двести тысяч населения. Восемьдесят процентов мировой добычи олова и каучука проходят через Сингапур. Британцам показалось мало города, и они хапнули весь остров. Потом им стало мало и острова! Состряпали целую новую колонию Стрейтс-Сеттльментс, Проливные поселения. И распространили ее вдоль этого самого пролива. Купили у султанов за гривенник острова Пинанг и Лабуан, а еще город Малакка со всей прилегающей территорией. Теперь их отсюда мышьяком не выведешь…
Сплоченная троица отправилась смотреть город. Он находится всего в одном градусе севернее экватора, поэтому все надели пробковые шлемы с назатыльниками (их выдавали на корабле). Роль экипажей в Сингапуре почему-то выполняют тяжелые «линейки», запряженные шестеркой волов. Ездить на них неудобно, скотина еле тащится. Город делится на европейскую и китайскую части. Китайский квартал неприятно поразил Алексея. Каждый второй дом в нем – опиумная курильня. Даже в воздухе постоянно ощущался сладковатый запах этой отравы. Картина безграничного разврата в грязи и мерзости… Голые восьмилетние девочки, совсем еще дети, сидели на коленях у прокаженных и предлагали себя всем желающим. Прямо посреди улицы лежали обкурившиеся, потерявшие человеческое достоинство люди – целые семьи, включая женщин и младенцев. Все продавалось за тестообразный комочек коричневого цвета…
В двухстах саженях от этого ужаса расположился английский сеттльмент. Всюду виднелись стриженые лужайки и корты для лаун-тенниса. На каждом углу стоял полицейский-сикх в красном тюрбане. Благопристойные дамы и господа во всем белом пили под зонтиками прохладительные напитки. Особняком сидели германские коммивояжеры. Шумные и чванливые, они налегали на пиво. Попадались французы и голландцы. Последние приезжали из соседней Голландской Индии
