чем он будет говорить на интервью с Мишико? Нужно было сто раз обдумать свои слова, быть осторожным в высказываниях, следить за тем, чтобы ничто, вырванное из контекста, его интервьюер не смог представить в ложном свете. Люди хотели знать, что происходит в Замке. Многие успели напридумывать себе бог знает что, от привидений до физического воскрешения мертвых, – пора было наконец выступить перед миллиардом зрителей и положить конец домыслам.
Несмотря на долгое молчание Райана, каждый день на сайт проекта поступали сотни тысяч анкет от добровольцев. Люди хотели снова увидеть тех, кого они потеряли, им было не важно, каким образом Райан вернет им близких. В сети повсюду маячили инсинуации на тему Замка, озера и сада, одна безумнее другой, противоречащие здравому смыслу и законам логики, они выставляли Замок эдаким фантастическим местом, полным необъяснимых явлений. Если бы слухи не множили сами себя, подогреваемые интересом людей к проекту, Райан ни за что не заставил бы себя дать интервью. Всем публичным выступлениям он предпочитал тишину крипты, уединение в узком кругу близких людей. Но через двадцать минут он сядет в Хитроу, приедет в студию и выйдет оттуда человеком, лицо которого будет знать весь мир.
Резкий толчок прижал Райана к спинке кресла всего на секунду, но тут же все вернулось на свои места. Самолет набрал сверхзвуковую скорость, и небо в иллюминаторах превратилось в сплошное бирюзовое пятно. Райан прикрыл шторку, откинулся назад, на мониторе в потолке завращались многоцветные мандалы и по салону поплыла музыка для медитации, глубинный «ом», проникающий в каждую клеточку тела.
Ровно через двадцать минут он был в Хитроу. Райан поднимался на эскалаторе, сквозь десяток ярусов, усаженных тысячами видов растений. В последнее время ему казалось, что весь мир стал зеленым. Из жадных разрушителей, уничтожающих все вокруг себя, напуганные люди вдруг превратились в безумных, отчаянных созидателей. Запрет за запретом, они с завидным фанатизмом искореняли ошибки прошлого: лесоповалы, химические фабрики, заводы по производству пластика и нефтяные вышки, разбирали на бетонные блоки скотобойни и ликвидировали фермы. Чем жарче становился мир, чем выше поднималась вода, прорывая плотину за плотиной, тем шире расстилались искусственно высаженные леса, каждый свободный сантиметр земли становился зеленым, а корпорации теперь соперничали в экологичности производства.
У платформы поездов толпа редела – до следующего маглева оставалось целых десять минут. Райан свернул к засаженному каштанами уголку. Желто-зеленые колючие шарики свисали с каждой ветки. Между корнями шуршала вода, успокоительно, размеренно. Райану казалось, что здесь он остался совсем один, как в саду Замка, словно растения обладали удивительным даром окутывать, защищать хрупкое человеческое существо от остального мира, говорить только с ним, напевать ему свою упоительную песнь листьев.
С огороженного края яруса он видел беспредельный, величественный сад под ячеистым куполом аэропорта. Пассажиры и их чемоданы
