меня на пол.
– Думаешь, так просто сбежишь от меня, деточка? – слышу его сиплый голос позади, продолжая отталкиваться от него ногами.
Следующий удар он получает по носу, что даёт мне возможность быстро подняться и побежать прочь.
– Сука-а-а! Ну всё, бля*ь! Ты доигралась! Хочешь по жёсткому – значит, получишь! – несмотря на подбитые нос и яйца, Филипп резво бросается мне вслед.
– Тебе некуда бежать, деточка, и кричать тоже нет смысла. Мамы дома нет! Так что нам никто не помешает, – ехидно сообщает Филипп, с каждой секундой всё ближе подбираясь к кухне, где я беспомощно мечусь по нескольким квадратным метрам комнаты в попытках найти спасение, но всё тщетно. Раздражённый отчим уже стоит в нескольких шагах от меня, норовя вновь напасть, чтобы свершить своё гадкое дело.
– Попалась, сладкая?
И всё. Я больше не думаю. В один-единственный момент просто переключаюсь – выдвигаю ящик стола и, не глядя выхватывая первый попавшийся нож, резко выставляю его вперёд к мерзкой роже Филлипа.
– Стоять!!! На месте! Ещё хоть шаг…
– И что ты сделаешь? Заколешь? Поцарапаешь? Не смеши меня, детка. У тебя для этого кишка тонка. Завязывай ломаться и приступим к делу, это всё равно случится, хочешь ты того или нет, – криво усмехаясь, Филипп продолжает медленно идти на меня.
– Как же ты ошибаешься, мразь! – не узнаю свой голос. Глухой, бесцветный, словно всю жизнь высосали. Меня лихорадочно трясёт, но нож держу уверенно, крепко, сжимая до побелевших костяшек. – Сделаешь ещё хоть шаг, и клянусь тебе – я зарежу тебя к чёртовой матери. Не сомневайся! Знал бы ты, как давно я мечтаю об этом. – Я несколько раз полоснула ножом, разрезая тесное пространство между нами, тем самым заставив Филиппа отпрыгнуть назад и стереть с его лица тошнотворную улыбку.
– Осторожнее, детка, ты так можешь пораниться.
– Я тебе не детка, гниль ты паршивая!!! – с прохладного шёпота мой голос срывается на леденящий крик.
– Тихо… Хорошо, хорошо. – Он поднимает руки, словно сдаваясь, а в глазах зарождаются первые искорки страха. – Ты лучше нож убери.
И не подумаю!
– Только попробуй ещё хоть раз прикоснуться ко мне или даже приблизиться, я клянусь жизнью матери – моя рука не дрогнет! Убью тебя на хрен! – Я даже не замечаю, как из защиты перехожу в нападение – сама сокращаю расстояние до отчима и провожу остриём ножа возле его лица, заставляя вновь отступить назад.
– Николь… успокойся… – Но я пропускаю мимо ушей его слова, сказанные уже ощутимо напуганным голосом. Он сделал всё, чтобы довести меня до невменяемого состояния, а теперь просит спокойствия?
– А может, мне не ждать и избавиться от тебя уже сейчас? – продолжаю вилять кончиком холодного оружия возле его побелевшего лица, получая неизгладимое удовольствие от всех оттенков ужаса, что мелькают в его мутных глазах.
– Николь… Что ты делаешь? Николь! – Вижу прямо перед собой гадкую рожу Филиппа,
