(ведь больше у них ничего нет).
– На что уставилась?
Лара вернулась после очередного бритья, ее подбородок красен. Она ложится на кровать рядом с Эсфирью.
– Мои отметки, – отвечает Эсфирь.
– Стерли? – Лара переворачивается на бок, лицом к Эсфири.
– Посмотри! – Эсфирь подталкивает колено Лары своим: «повернись».
Лара качает головой.
– Я так устала… Верю.
Лара закрывает глаза. Эсфирь рассматривает знакомый рисунок вен на ее веках, раздраженную кожу на подбородке и над верхней губой. Как-то раз, наедине с Моной, Эсфирь спросила, почему Лару не отправили домой. Чтобы задать этот вопрос, ей потребовалось все ее мужество, ведь без Лары Эсфирь осталась бы совсем одна. Мона равнодушно (будто у нее спросили, где ночной горшок) ответила, что это значило бы признать поражение. К тому же царский советник любит круглые числа.
Эсфирь кладет руку на подбородок подруги и слегка сжимает, как та научила, плавно, от основания ладони к кончикам пальцев. Лара затихает. Потом ее лицо становится довольным.
– Спасибо, – говорит она, не открывая глаз, и тоже касается Эсфири коленом. – Жаль, что твои отметки убрали. Сколько было?
– Шестьдесят три.
– Считая сегодня?
Эсфирь задумывается. Дни мелькают, сливаются… Она поэтому и вела счет.
– Не знаю.
Болтая и смеясь, входят девушки. Одна из них спрашивает другую о ее хромоте, та отвечает, что это из-за педикюра, но тут третья говорит: «Да ты ж пьяная», – и они смеются громче. Лара открывает глаза для того, чтобы закатить их, и Эсфирь тоже начинает хихикать. Они с Ларой переглядываются, пока остальные обмениваются насмешками. Вскоре разговор перетекает в пересуды о царице Вашти. Эта тема неисчерпаема, одно и то же пересказывают по многу раз, потому что никто толком не знает, что же произошло на самом деле. Каждая из рассказчиц доходит до кульминации, оглядывает остальных и улыбается.
Начинается спор:
– Неужто она еще жива?
– Нет.
– Да! На ней женили осла.
– Вот и нет! Ей отрубили голову.
– Нет же, ее забили камнями.
– А ты откуда знаешь?
– Брат сказал…
– Можно подумать, он у тебя при дворе. Ты же из Фарны.
– Точно вам говорю, ее заживо закопали!
– Представляете?
– Я слыхала, ее посадили на кол. Говорят, видели, как она там торчала…
– Тебя послушать – все торчат.
– Ха-ха-ха!
Девушки смеются. Каждая либо уже попробовала опиум, либо видела, как его принимают другие. Эсфирь и Лара – среди вторых. Подбородок Лары дрожит в ладони Эсфири, а глаза снова закатываются, и Эсфирь хихикает еще громче.
– А
